Унификация оценочных признаков при квалификации преступлений против личности - [6]
По мнению Ю.А. Демидова, «...оценка относится к области сознания, которое содержит наряду со знанием также отношение к тому, что в действительности значимо для человека в силу его потребностей и интересов». Оценка непосредственно зависит от ценностной ориентации ее субъекта, определяемой материальными условиями его существования. Следовательно, оценка субъективна, однако не всегда произвольна. Она зависит как от субъекта, так и от объективных свойств оцениваемого предмета. Последний в процессе оценки соотносится с представлениями, которые складываются в сознании оценивающего субъекта как результат его социального опыта[39].
С точки зрения М.Г. Жилкина «было бы нелишним интегрировать предложения по оптимальному соотношению формального и оценочного в законе в некий свод правил или рекомендаций, который мог бы служить ориентиром для совершенствования уголовного законодательства. Тем более что идеи, высказанные различными учеными зачастую перекликаются между собой, развивая и дополняя друг друга»[40].
Так, по мнению Б.А. Миренского, оценочных понятий может быть больше там, где незаконность деяния вызывает меньше сомнений, поскольку обусловлена уже устоявшимся мировоззрением. С другой стороны, чем больше в диспозиции нормы, (в частности, бланкетной) указывается нарушений тех или иных правил, тем меньше в ней должно быть оценочных понятий. Отмечая в целом положительное значение оценочных понятий, ученый, однако, высказывается за сокращение их числа в законодательстве[41].
В.В. Питецкий полагает, что сфера использования оценочных признаков — дифференциация и индивидуализация наказания. «Количество оценочных понятий, — пишет ученый, — должно сокращаться в той сфере, где уголовный закон устанавливает основания ответственности. В то же время их использование полезно и потому должно быть достаточно широким в той сфере, в которой уголовный закон дифференцирует объем ответственности за совершенное преступление»[42]. Спустя 15 лет аналогично высказывается и Т.В. Кленова[43].
Г.Л. Кригер также в процессе разработки Теоретической модели УК обращала внимание на целесообразность использования оценочных понятий, прежде всего в сфере дифференциации объема ответственности за совершенное преступление. Использование оценочных понятий при конструировании составов преступлений, по мнению Г.Л. Кригер, не должно приводить к появлению «каучуковых» составов. Чтобы избежать этого, Г.Л. Кригер предлагает свою схему оптимального соотношения в уголовном законе понятий точного значения и оценочных понятий, которое может достигаться: а) недопущением нескольких оценочных понятий в одной норме; б) формализацией по возможности оценочных понятий в основных составах, признавая их целесообразность в составах квалифицированных[44].
Т.А. Лесниевски-Костарева предлагает следующие критерии использования оценочных понятий при описании квалифицированных составов преступлений: «а) во всех возможных случаях заменить оценочные квалифицирующие признаки формальноопределенными путем легализации разъяснения, содержащегося ныне в актах судебного толкования; б) в случаях, когда без оценочных понятий не обойтись, следует стремиться максимально, нейтрализовать их отрицательные свойства путем использования всех видов разъяснения терминов»[45].
Кроме того, ученая полагает, что формализации подлежат лишь те оценочные признаки, которые могут быть выражены количественно: например, характеризующие размер ущерба или степень тяжести причинения вреда здоровью. Качественные оценочные понятия, характеризующие, например, моральную оценку («особая жестокость») следует, по мнению автора, «... не упускать из виду и творчески учитывать традиции законодательного закрепления ряда квалифицирующих обстоятельств в оценочных признаках. При этом необходимо предпринять ряд мер по облегчению применения последних, в частности, дать официальное судебное разъяснение оценочных квалифицирующих признаков, официальное закрепление точных критериев оценки обстоятельств конкретных уголовных дел, соответствующих рассматриваемым признакам»[46].
С.Д. Шапченко отметил следующие тенденции по использованию законодателем оценочных понятий в составах конкретных преступлений: а) замена оценочных признаков формально-определенными в тех случаях, когда нефиксированность их содержания уже преодолена в теории уголовного права и судебной практике; б) исключение хотя бы некоторых оценочных понятий из излишне «оценочных норм»; в) особо осторожное использование оценочных признаков в тех составах конкретных преступлений, которые отражают деяния, по степени общественной опасности, граничащие с непреступным поведением, включающие таких признаков преимущественно в квалифицированные виды соответствующих составов преступлений; г) более широкое использование на законодательном уровне возможностей частичной конкретизации оценочных признаков[47].
Несмотря на настойчивые рекомендации авторитетных российских правоведов, проекты ныне действующего Уголовного кодекса были далеки от совершенства в терминологическом плане. В особенности это касалось описания последствий преступлений. На последнее обстоятельство указывал, в частности, профессор П.Н. Панченко, который заметил, что критерии стоимости различных видов ущерба определены без предварительного моделирования
