Уничтожьте всех дикарей - [23]

Свои редкие письма в почтовый ящик я бросаю с большей простотой.

65.

У цирюльника в Таме на окне вывешен плакат с Элвисом и ещё один — с алжирской футбольной командой. Читаю Уэллса и слушаю алжирское радио: жду своей очереди. Передо мной — негр, которого стригут, как овцу, разом снимая с его головы целый пучок свалявшейся растительности. Следующий — элегантный офицер, которому на голове делают короткий ёжик.

Когда наступает очередь пересесть на стул парикмахера, я пытаюсь жестами показать, сколько я хочу, чтобы он срезал. Но именно столько он в результате оставляет на моей голове.

Потом медленно возвращаюсь в отель, передвигаясь зигзагами от тени к тени. Думаю, я знаю, как продолжать.

Когда Конрад писал «Сердце тьмы», на него оказали влияние не только дебаты по Конго, возвращение Китченера и другие события тех дней. На него также оказал влияние литературный мир, мир миров, в котором Киплинг был и соперником, и противоположным полюсом, но другие писатели значили куда больше: Генри Джеймс, Стивен Крейн, Форд Мэдокс Форд, и больше всего Г. Г. Уэллс и Р. Б. Каннингем Грэм.[39]

Друзья

66.

Вместе с путешественником во времени в «Машине времени» (1895) Герберта Уэллса мы переносимся в мир будущего, в котором всё человечество разделено на два вида: слабые «дети цветов» верхнего мира и морлоки, тёмные создания подземного мира.

Это как если бы доктор Джекил и мистер Хайд породили два различных человеческих вида, со временем заселившие землю. Как если бы Супер-эго и Альтер-эго, разделившись, создали бы по своему народу. Как если бы рабочий класс «Англии тёмных времён» загнали под землю, и он развился там в новую расу. Как если бы обитатели «дебрей Африки» жили подземной жизнью в самом сердце настоящей империи.

Из этих возможных интерпретаций повествованием развивается последняя: морлоки оказываются каннибалами, и власть принадлежит им. Прекрасные люди верхнего мира — лишь откармливаемый скот, отлавливаемый, убиваемый и поедаемый каннибалами.

Ненависть и страх охватывают путешественника. Он жаждет убить морлоков. Он хочет погрузиться в глубокую тьму и «убивать дикарей».

Убийство в книге Уэллса одновременно наводит ужас и будит сладострастие. Сидя в засаде во мраке, путешественник во времени засыпает, пробуждаясь от касаний подступивших к нему морлоков, мягких и отвратительных. Он сбрасывает с себя «человекообразных крыс» и начинает драться. Ощущение того, как железный рычаг, со свистом рассекая воздух, вонзается в желеобразную плоть и крушит кости, вызывает у него наслаждение…

67.

Ведущим философом того времени был Герберт Спенсер. Ребёнком его воспитывали очень строго. Принципы этой мрачной педагогики стали для Спенсера самой глубокой тайной жизни. Все живые существа принуждаются к развитию посредством наказания. Природа предстаёт огромным исправительным учреждением, где невежество и неумение караются нищетой, болезнями и смертью.

Машина времени — это эксперимент со спенсеровой теорией эволюции. В повести показано, как человечество, по словам путешественника во времени, «совершает самоубийство», уменьшая боль — эту прародительницу разумности и эволюции.

Следующая книга Уэллса, которую, как мы знаем, Конрад тоже читал, называлась «Остров доктора Моро». В ней исследовалась противоположная возможность: ускорение эволюции посредством максимизации боли.

Доктор Моро использует свои хирургические умения, чтобы создать своего рода человеческое существо из животных. Он пытает животных, чтобы боль ускорила их эволюционное развитие: «Каждый раз, когда я погружаю живое существо в купель жгучего страдания, я говорю себе: на этот раз я выжгу из него всё звериное, на этот раз я сделаю из него разумное существо. В конце концов, что такое десять лет? Творение человека растянулось на тысячелетия».

Доктор Моро создал сто двадцать таких существ, их которых половина умерла, но так и не преуспел в творении действительно человеческого существа. Как только доктор выпускает свои создания из рук, они снова впадают в дикость. В ночи, во тьме животное берёт верх. Однажды ночью пума вырывается на свободу и убивает своего создателя. Монстры восстают и захватывают власть на острове. Рассказчик наблюдает, как с каждым днём они всё больше обрастают волосами, их лбы опускаются и они начинают рычать, а не говорить.

Когда ему удаётся спастись и вернуться назад, в цивилизованный мир, он видит там ту же картину. Человеческие существа представляются ему мучимыми животными, которые, ещё немного, и опустятся на все четыре конечности. Он замыкается в одиночестве под звёздами. «Только в звёздном небе то в нас, что является большим, чем животное, сможет обрести утешение и надежду. И на этом, на надежде и утешении, заканчивается моя история».

«Остров доктора Моро» может быть прочитан как история колониализма. Подобно тому, как колонизаторы цивилизуют низшие, более животные расы кнутом, доктор Моро цивилизует животных пыткой. Подобно тому, как колонизаторы пытаются создать существо нового рода, цивилизованного дикаря, доктор Моро пробует создать очеловеченное животное. И подобно Куртцу, он приучает созданные им существа обожествлять его.