Уничтожение - [64]

И нагло цапнул зубами стейк, обставив Роберта на его же поле. Пришлось не отставать и дегустировать свой.

— А ничего так, — заметил Хоук, работая челюстями. — Вы отличный повар, мистер Ки.

Роберт мрачно глянул на него, но не стал объяснять, что обзывать флотского кока поваром — это оскорбление, за которое и в суп угодить недолго.

Где-то с полчаса они провели под наблюдением доктора, затем оператор их покинул, заявив, что на корабле творятся и более интересные дела, а зрителям пообещав дать полный отчет по съедобности ящерицы утром.

Неприятности начались, когда Роберт уже ложился спать, отпущенный доктором Кокс к себе в каюту. Сначала его накрыло легкое головокружение. Пережидая его, он облокотился на спинку койки... и внезапно непослушные руки не удержали его, заставив упасть поперек ложа.

— Да чтоф фя... — он понял, что губы тоже отказываются его слушаться.

В животе проснулась пока еще легкая боль.

— Пофохите... — попытался крикнуть он, болтая непослушными руками, как каракатица, выброшенная на песок — щупальцами.

Боль стремительно нарастала, туманя сознание. Роберт только успел подумать, что чертову оператору сейчас тоже несладко, как отключился окончательно.

Он не знал, что умудренный жизнью Тони, после того, как вышел из госпиталя, первым делом бросился на поклон к белому керамическому брату и воспользовался стандартными двумя пальцами, чтобы избавиться от инопланетной пищи, прописавшейся у него в желудке. И сейчас чувствовал сквозь сон всего лишь легкое онемение и дезориентацию.

Найджел Гатлинг, шеф военной полиции. 3410.

— ... ... ...! — не особо цензурно высказался Найджел, когда они с одним из морпехов вскрыли каюту кока. — ...!

Проснувшись, он первым делом разбудил доктора и потребовал отчета о пациентах. Оказалось, что милая докторша не совсем в курсе. Вечером, да, она следила за здоровьем кока лично, а за оператором наблюдала через телевизор, где он рассказывал про текущее положение дел на корабле. Но затем оператор отключился, а кок ушел спать. И больше информации по ним у доктора не было.

Терзаемый непонятным предчувствием, он вызвал каюту оператора. Хоук выглядел сонным, растрепанным, сообщил, что его всего ломает и корежит, а также то, что он очень хочет спать. После чего постарался заснуть прямо в стоячем положении.

А вот Ки не отвечал. Оставив попытки до него достучаться, Найджел отправился в гости. И теперь вот лицезрел труп, лежащий поперек заправленной койки.

Шефа полиции обуяла ярость.

— Ты! — палец уперся в морпеха. — Берешь кого угодно к себе в помощь и тащишь сюда доктора Кокс, аналитика Джонса и оператора Хоука. Без камеры. Приоритет — командный. Возражения не принимаются. Все вопросы — ко мне. Выполнять!

— Есть, сэр! Так точно, сэр! — морпех, что-то говоря в рацию, унесся по коридору, оставив Найджела наедине с телом.

— Твою ж мать... Кто мне мешал проследить за всем до конца самому. Расслабился, идиот...

Первой была доставлена докторша в ночном халатике, растрепанная, испуганная и ничего не понимающая. Увидев тело, она ойкнула и прикрыла рот ладошкой.

— Что случилось...

— Обсуждение — после кворума, — отрезал Найджел. Злость не проходила. В конце концов, доктор тоже поленилась мониторить состояние объектов эксперимента по полной программе.

Аналитик, сонный, но собранный, появился еще через три минуты, сопровождаемый незнакомым Найджелу морпехом. Морпех козырнул и занял пост чуть поодаль в коридоре.

— Так-так-так... — Джонс заглянул в комнату. — Так-так-так...

— Пустите меня, мать вашу! — Хоук объявился сразу с двумя сопровождающими, практически несущими его на руках. Впрочем, увидев собравшихся, он сразу утихомирился.

Морпехи, сдав оператора шефу полиции, заняли пост в другом конце коридора.

— Итак, — обвел он собравшихся суровым взглядом. — Я хочу знать. Почему умер мистер Ки, почему не умер мистер Хоук и почему о смерти мистера Ки я узнаю не от лечащего врача. Я вас внимательно слушаю.

Докторша, осматривающая тело и съежившаяся после его последних слов, тихо проговорила:

— Я виновата, шеф Гатлинг, я согласна понести наказание...

— Давайте без этого драматизма, доктор. Никакого наказания не будет. Не в нашем положении. Если уж на то пошло, то больше виноват я, как куратор эксперимента. Мне нужно лишь, чтобы вы прониклись этой смертью, для предотвращения которой мы с вами — вдвоем, — не сделали ни-че-го. Чтобы это с нами никогда больше не повторилось. И чтобы вы выдали мне медицинское заключение. Сейчас же.

Докторша села на пол и внезапно залилась горькими слезами. Оператор, стоящий рядом, дернулся было к ней, но поймал ледяной взгляд Найджела и благоразумно остался на месте.

— Судя по выражению лица, а также по положению рук и ног, мы, скорее всего, имеем дело с комбинацией нейротоксинов, — бесстрастно произнес аналитик, рассматривавший тело, не обращая внимания на ревущую рядом девушку.

— Вы уверены?

— Обратите внимание на выражение лица. На зрачки. Перед смертью ему было больно. Причем, я предполагаю, что боль была вызвана именно поражением каких-либо нервных центров, а не, скажем, открывшейся раной в желудке. С другой стороны, гляньте на руки. Когда человек умирает таким образом, ему обычно сводит судорогой конечности. Не обязательно, но часто. И он старается принять эмбриональную позу. Здесь же мы видим полное расслабление. Это характерно для ядов, блокирующих передачу нервных импульсов.