Уничтожение - [19]

Русский консультант, который до сих пор торчал в его пункте управления, хмыкнул, почесал волосатое пузо и задумался. Тедди покосился на него с завистью — едва температура начала подниматься, господин Аксенов, плюнув на правила флота США, снял с себя всю одежду, оставшись в одних трусах с непонятной надписью "КГБ". Оператор боялся, что русский может в недалеком будущем снять и трусы, но пока этого еще не произошло, слава всем богам.

— Сложно сказать, — консультант еще раз почесал пузо. — Мы сейчас ниже уровня палубы, нас тут даже, типа, кондиционеры обдувают... С диспетчерской точно ничего не случится. Ракетам тоже пофиг. Они стабильны и при больших температурах. Вот с РЛС могут быть проблемы. Сейчас по ней так лупит... С другой стороны, она рассчитана выдерживать излучение ядерного взрыва в среднем радиусе от корабля. Сдюжит, я думаю.

Он снова с наслаждением почесал пузо. Насквозь пропотевший Тедди почувствовал, что у него тоже чешется живот.

— Сэр, а что это вообще было, как вы думаете? — нерешительно спросил он.

— Откуда же я знаю, — скривился консультант. — Кто-то на нас напал. Судя по приборам, применили какое-то неизвестное оружие. Похоже, провели эксперимент в условиях, приближенных к боевым. А вот кто это сделал — я без понятия. Может, китайцы, может, наши, русские. А может, ваши, американцы, чтобы обвинить китайцев. Хрен его знает.

— Мы никогда бы так не сделали!

— Угу, ты мне еще расскажи, что в начале века ваши небоскребы действительно умудрились развалить какие-то немытые неграмотные террористы...

Десантник Фил Скотт. 7204.

Филу было жарко. Даже не так — ему было чертовски жарко и душно. После того, как в одном из десантных ангаров "абрамс", сорванный с креплений разбушевавшейся стихией, влетел в стеллаж с оперативным боезапасом, запустилась цепочка событий, в результате которых десантник и мучился сейчас от жары.

Неизвестно, сколько снарядов взорвалось от непосредственного удара. Камера слежения успела зафиксировать только факт взрыва перед тем, как отключилась. Вполне возможно, что снаряд был всего один. Но этого с избытком хватило для того, чтобы сдетонировало все остальное. Задняя стенка ангара, за которой располагался один из самых защищенных отсеков корабля — пусковые шахты баллистических ракет, — практически не пострадала. Зато все то, что находилось в самом ангаре, не только получило сполна от ударной волны и осколков, но и было выброшено наружу после того, как были выбиты десантные створки. Увы, к удару изнутри, в отличие от внешней угрозы, они оказались не готовы. Разумеется, соседние ангары, защищенные заметно хуже ядерных ракет, тоже получили свое. От полного уничтожения всего десантного крыла корабль спасло только то, что в обоих смежных ангарах прямо за перегородками находились танки, а не боеприпасы.

Итог — дыра в корпусе, сквозь которую практически сразу же хлынули океанские волны, благо, быстро убравшиеся обратно, напоминающие решето стенки соседних ангаров, четыре не подлежащих восстановлению танка и парочка уничтоженных "хамви".

И, разумеется, люди.

Ангар, послуживший эпицентром проблем, бросили на произвол судьбы. В ближайших, после того, как температура окружающей среды начала стремительно повышаться, принялись спешно заваривать дыры в стенах. Сейчас эта работа близилась к концу, но пар и жара, проникающие внутрь сквозь малейшие щели, делали существование в них отвратительным. С одной стороны в помещения нагнетались могучие волны холодного воздуха, с другой — проникала жара от обшивки и влага сквозь не до конца заделанные пробоины. В результате в одной части того ангара, где дежурил Фил, было знойное тропическое лето, а в противоположной — суровая русская зима. С изморозью, инеем и прочим снегом.

Десантник старался держаться посередине, особенно не заходя в холодную зону. Простудиться сейчас было подобно насмешке богов. Вдобавок, в госпиталь бы его в сложившейся обстановке никто не пустил, оставив страдать в одиночестве.

И вообще, Фил хотел попасть в госпиталь совсем в другом качестве, например, часового. Поговаривали, что там свежий воздух и легкая приятная прохлада...

Скотт вытер лицо рукавом и тоскливо оглянулся по сторонам. Два покореженных танка и одна целая машина, штабель ящиков с сидящей на них кошкой, брошенное ремонтниками сварочное оборудование, долбаный пар, аккуратно просачивающийся с одной стороны ангара и оседающий ледяными кристалликами на другой... и еще три часа дежурства в этой душегубке.

Филу внезапно почудилась какая-то несуразность в своих размышлениях. Он снова огляделся. Танки, машина, стеллажи, баллоны сварщиков, иней на стене ангара... Что-то не давало ему покоя. Точно. Он бы мог поклясться, что видел сидящую на ящике кошку.

Морпех снова внимательно осмотрел ящики. Кошки не было. Да и откуда ей было взяться на военном корабле? Здесь, если уж и заводится домашняя живность, то про нее все мгновенно узнают. Скотт был абсолютно уверен, что кошек на "Бараке Обаме" нет. Разве что кто-то притащил перед самым отплытием?

— Кс-кс-кс!

В ответ — тишина и молчание.