Унесенные за горизонт - [9]

― Лесничество? ― на всякий случай спросила я.

«Разбойник» кивнул. Я вылезла из саней, разминая затекшие ноги, и расплатилась.

Из дома доносились громкие возгласы, пахло печеным тестом. Решилась, толкнула некрашеную дверь и вошла в сени, а затем и в зал, в веселый гомон и гвалт. За огромным столом, заставленным едой и бутылками, с кипящим в центре самоваром, сидели не меньше десятка мужчин. В углу, прислоненные к стене, стояли ружья.

Меня заметили, на мгновение сделалось тихо, а затем раздались аплодисменты.

― Здравствуйте! ― ко мне подскочил мужчина с бородкой, с рассыпанной по лбу вьющейся шевелюрой. ― Нам так не хватало женщин! И вдруг вы, таинственная незнакомка! ― он проворно помог мне раздеться и потянул к столу: ― Устали с дороги? Садитесь!

Крупная черноволосая женщина в белой кофте внесла и поставила на стол гору блинов; на меня со всех сторон сыпались вопросы. Не отвечая, взмолилась дать мне возможность привести себя в порядок.

Женщина увела меня в кухню с раскаленной русской печью, наполнила кувшин теплой водой и дала полотенце. Через несколько минут я вновь появилась в зале.

― Вот теперь готова отвечать на любые ваши вопросы! ― и игриво поправила прическу.

Я уселась за стол, принялась пить чай и с наслаждением уплетать блины.

― Василий! ― закричал кто-то.

Я повернула голову к окну и увидела, как мой жених лихо соскочил с лошади. Еще с порога, веселый, раскрасневшийся от мороза и быстрой езды, он закричал:

― Ну, что, друзья, уселись, пьете, веселитесь, а хозяина для вас уже не существует? ― и осекся.

На время оторопев, он будто не узнавал меня, смотрел немножко вкось, мимо, но быстро нашелся:

― О, да у нас еще гость! Очень, очень рад!

Глаза его потускнели, но мне показалось, я поймала в них молнию неприязни.

― Друзья, представляю вам свою невесту! ― И тихо добавил: ― Вот только свадьбу пришлось отложить...

Нас стали поздравлять, пожимать мне руку, представляться. Последним подошел молодой человек с бородкой, что помогал раздеться:

― Игорь Винавер Вина и Вера ― как странно, подумала я.

Крупное, красивое лицо, голубые глаза, вьющиеся волосы и редкая в то комсомольское время холеная каштановая бородка.

Прерванный появлением Василия завтрак продолжился. Игорь сел возле меня и подчеркнуто вежливо взялся «ухаживать»: подал чистые приборы, налил вино, подложил блинов, а к ним икру, масло, селедку.

Есть не хотелось. Василий сидел напротив и тщательно избегал моего взгляда. Как ни старалась, глаз его не увидела.

Ах, так?!

И переключила внимание на соседа. Отчаянно принимала его «ухаживания», громко смеялась шуточкам, что выстреливали с разных сторон, и с аппетитом уплетала все, что оказывалось в тарелке.

После завтрака компания засобиралась на охоту. За столом остались Игорь, притворно сославшийся на сбитый мозоль, и я.

Что делать? Боже, как стыдно!

― Рая!

Я обернулась ― в проеме двери, опираясь на косяк, стоял Василий. Я покорно поднялась и вошла за ним следом в «каморку», где стояла лишь монашеская узкая коечка, накрытая пестрым лоскутным одеялом. Он усадил меня на нее:

― Нам надо поговорить.

― За этим и приехала. ― Внутреннее мое спокойствие меня удивило: будто все выгорело и ничего не осталось ни от прежней боли, ни от радости.

― Ты хочешь объяснений?

― Ничего не хочу, ― буркнула я. ― Просто пришла в голову блажь посмотреть, как живут «бродяги», ищущие уединения.

― Ну и как, по твоему?

― Приехала, посмотрела и сегодня же уеду. Можешь не волноваться!

― И скатертью дорога!

Василий, хлопнув дверью, выскочил из каморки.

В окно я увидела, как он нервно оседлал лошадь, как та попятилась от боли, когда он дернул повод, и тотчас скрылся из виду. Вот и все, вот и все, ― шептала я, ощущая пустоту и легкость, будто сбросила с плеч тяжелый груз.

Вернулась в зал и, надев пальто, вышла на веранду. Игорь, по всему, поджидал меня.

― Давайте погуляем. Здесь удивительно красивые места!

Расспрашивал он очень тактично и мимоходом что-то сообщал о себе. Двадцать семь лет, инженер, но увлекает его работа в кино, пока снимается в небольших ролях и в массовых сценах, но надеется на успех в будущем. Хоть я и считалась «умной», но была, по сути, провинциальной девчонкой. Все казалось таким романтичным.... Он принадлежал к неведомому и недоступному миру артистов, режиссеров, куда я когда-то так стремилась, но волею судьбы не попала. Мы бродили по лесу, играли в снежки, катали друг друга в сугробах. И кстати и некстати непрерывно хохотали.

Возвратились замерзшие, раскрасневшиеся и тут же попали под град двусмысленных шуток. Азартно от них отбрехиваясь, сели за стол и с большим аппетитом принялись наверстывать упущенное. Настроение изменилось коренным образом ― оно было превосходным. Хладнокровно взирая на злое лицо Василия, спросила, есть ли вечером поезд на Москву. Оказалось, единственный поезд на Москву будет только утром.

― Какая печаль! ― притворно вздохнула я. ― Придется ночевать. Надеюсь, местечко для меня найдется?

― Конечно, ― буркнул Василий.

После обеда, заговорщически переглянувшись с Игорем, мы, как нашкодившие дети, выскочили из дома. Солнце заходило, окрашивая в розовые тона стволы сосен. Теперь мы почему-то не смеялись, все больше молчали и, замерзнув, пытались согреться, держа руки в ладонях друг друга.