Унесенные за горизонт - [20]
― Мамочка! ― закричала я и кинулась ее целовать с такой страстью, что та даже оторопела.
― Ну, будет тебе, будет, ― отвечала мама и гладила мои волосы. ― У тебя все в порядке? Что-то сны нехорошие про тебя вижу. Какое уж воскресенье к нам не едешь. Вот, решила проведать. Добралась кой-как, а тебя нет... Хорошо, сторожиха в комнату пустила, успокоила, сказала, на совещание вызвали.
― Она у нас молодец, во всем разбирается! ― сказала я, чувствуя, как проходят мое отчаяние и боль.
― А где же Игорь? ― спросила мама.
― В командировке, в Ленинграде, ― чуть наигрывая веселье, сказала я. ― Обещал ненадолго, да что-то задерживается.
― Ну, и слава богу, что у вас все в порядке, ― сказала мама. ― Ты уж, доченька, угости чайком. Что-то без тебя не хотелось ни пить, ни есть.
И я стала хлопотать насчет чая и ужина. Потом я ей постелила, и мама уснула. Мысли о самоубийстве вдруг оставили меня. Казалось кощунством даже подумать об этом, когда в моей постели спокойно спала мама. Писать Игорю тоже расхотелось. Я легла на кушетку и мгновенно уснула.
Солнце заливало комнату, когда я открыла глаза. Мама, уже одетая, сидела рядом и тихонько, как в детстве, поглаживала мои волосы.
Потом мы долго гуляли по дачному поселку Пушкино, недавно получившему статус города. По зеленым, тенистым улицам мы добрались до ложбины, где струилась речка Уча.
Мама временами замечала, что я слишком молчалива и что говорит все она да она, а я отшучивалась:
― В моей семье два человека, а у тебя шестеро.
Обедали поздно. Сумерки заглядывали в комнату, когда мама заторопилась домой. Я проводила ее к поезду.
Прежде чем войти в вагон, она трижды перекрестила меня: Смотри, не твори глупостей. Храни тебя Бог!
Случайный знакомый
Поезд ушел и, втянув голову в плечи, я брела по платформе. Вдруг кто-то тронул за плечо. Оглянулась. Передо мной стояли, держась под руку, хорошо одетые мужчина и женщина. Я посмотрела на них с недоумением ― что нужно от меня этим незнакомым людям?
― Рая, вы не узнаете нас? ― спросил мужчина. ― Помните, в АРКе нас познакомил Игорь Винавер!
― О, да, ― воскликнула я. ― Вы... Николай Лисоцкий?!
― Так точно, ― засмеялся он. ― А это дама моего сердца.
― И он представил мне женщину, имя и фамилию которой я тут же забыла.
― А где ваш дорогой супруг? Мы приглашены на день рождения в одну очень интересную семью и хотели бы захватить вас.
― Игорь в командировке, а мне не до гуляний, ― сухо ответила я.
― Ну, уж нет, ― не отставал Николай. ― Раз я вижу такое кислое настроение, так тем более желаю вас развлечь!
― Ну, конечно, пойдемте, ― вмешалась женщина, ― пойдемте непременно... Там всегда угощают очень хорошо, у них французский стол, и музыка, и танцы....
― А дача какая прекрасная! Вы не знаете дачу Шабад? ― спросил Николай.
― Нет, не знаю.
— Тем более надо пойти, посмотреть... И здание старинное, замечательное, и сад, и цветники бесподобные! Нет, вы должны пойти.
И я позволила себя уговорить. Зашла домой, надела выходной костюм и, присоединившись к паре, отправилась на незнакомую дачу. Вероятно, находилась она недалеко ― погруженная в стоячий, безвыходный ужас, дороги я не запомнила.
Было уже совсем темно. Толкнули калитку, прошли по дорожке среди высоких, остро пахнущих растений и поднялись на застекленную террасу необъятных размеров. Огромный стол был уставлен блюдами с закусками, вазами с фруктами и батареей бутылок. При нашем появлении сидевшие за столом гости весело зааплодировали. Небольшого роста человек с лицом смуглым и носатым, с кудрявыми черными волосами подскочил к Николаю:
― Знакомь, скорей знакомь нас со своими дамами! Как хорошо вы сделали, что пришли! — говорил он мягким приятным голосом, и его улыбка и рукопожатие были радушны и как будто искренни. Звали его Марсель Владимирович.
― Можно просто, без отчества, ― предложил он ― Мне пока только тридцать исполнилось.
― Поздравляю, ― с трудом выдавила я.
Может быть Марселю не хотелось видеть в этот день пасмурные лица, каким, наверное, было мое, но он ни на минуту не оставлял меня без внимания. Видя, что я не пью, менял вина, подкладывал на тарелку закуску, угощал фруктами. А мне делалось все хуже и хуже. Веселье, царившее вокруг, только подчеркивало разницу между мной и этими беззаботными людьми.
Пир во время чумы, ― чуть ли не вслух шептала я.
― Спаржу, вам надо обязательно попробовать спаржу, ― твердил мне Марсель.
Я не выдержала, извинилась и выбежала в сад. Была темная звездная ночь. Неведомые цветы пахли остро и пряно... Тоска, горе, слезы душили меня. Я споткнулась о скамейку и села на нее. И тут же возле меня оказался Марсель.
― Вас мучает что-то ужасное, ― сказал он. ― У вас такое трагическое выражение глаз, ― и, наклонившись к моему лицу, взял мои руки в свои.
И вдруг этому, совсем незнакомому человеку, я выложила все, что мучило и терзало. Я рассказала, что муж оказался не тем человеком, за которого выдавал себя, что он украл казенные деньги, а его родственники вместо помощи наплевали мне в душу, а мои родные ничем помочь не могут. А главное ― назначена ревизия...
― У меня один выход ― смерть, ― лепетала я.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
В воспоминаниях рассказывается о жизни интеллигентной семьи, которая испытала на себе все превратности сталинской эпохи. Сильные и жизнестойкие характеры героев книги постепенно приводят их не только к пониманию (частичному или полному) сути происходящих в стране событий, но и растущему сопротивлению, выражающемуся порой в неожиданных действиях. Все события увидены глазами сначала девочки, затем подростка и, наконец, взрослой девушки.