Унесенные войной - [78]

Она тут же смахнула их, услышав голос Шарля в парадном.

— Я пошел, — сказал он.

— Хорошо, — ответила Матильда, не в силах скрыть слабости в голосе.

Он заметил, что что-то не так, и подошел к ней:

— Что случилось?

— Все нормально, — отвечала она.

Но когда Шарль попытался поймать ее взгляд, женщина проворно отвернулась, не сумев, однако, скрыть своих слез. Он никогда не видел, как она плакала, даже во время войны, в моменты их разлуки и их воссоединения.

— Пожалуйста, оставь меня, — проговорила Матильда.

Вместо того чтобы уйти, Шарль взял стул и сел около нее. Он знал, что ей пришлось пережить за последний месяц и, даже если и не одобрял ее решения, заставил себя быть к ней как можно ближе, но наверняка недостаточно, как он это сейчас понимал. Но ведь он отказался от участия в политических делах, даже уже не был президентом регби-клуба, который сам основал и в котором сегодня после обеда Жак будет состязаться за победу в составе юношеской команды. Он также отказался от места преподавателя колледжа, ступив на путь, ведущий его к руководству начальной школой. И все это ради нее. И теперь он выяснил, что этого было недостаточно, что он был недостаточно близок ей в этом бою, чуть не стоившем ей жизни.

— Идем, — сказал Шарль и взял жену за руку. — Давай пройдемся. Погода такая хорошая — тебе сразу полегчает.

Сначала Матильда не ответила, не пошевелилась, но когда он поднялся и взял ее за руку, она поддалась, только попросила подождать минутку, пока она приведет себя в порядок в ванной.

Выйдя на улицу, они зашагали к набережной, прошли мимо красивой церкви Сен-Пьер, свернули на улочку между домами с деревянными балконами и скоро заметили впереди речку, отражающую свет окон. Матильда уже давно не ходила, опираясь на руку мужа. После войны скорее он опирался на нее. Она вспоминала их первые прогулки в Париже, после того как раны Шарля затянулись. Это время казалось ей давно ушедшим, хоть и не выветрившимся из памяти. Семнадцать лет! С тех пор столько всего произошло. Матильда считала, что может быть сильной в одиночестве, но никогда еще она не нуждалась так сильно в поддержке Шарля.

Они свернули вправо, к низовью, к набережной, засаженной цветущими садами, ивами, фруктовыми деревьями, пестрящими мягкими весенними цветами. Супруги долго шли, не говоря ни слова, затем Шарль пробормотал:

— Ты же знаешь, что я рядом, что ты не одна.

— Да, я знаю, — отвечала Матильда. Но в то же время понимала, что как мужчина он никогда не сможет испытать того, что она почувствовала в кресле в самой сокровенной части своего тела.

Рыбаки садились в лодки несколькими ступенями ниже, обсуждали, какой стратегии придерживаться, сдержанно приветствовали их. Матильда и Шарль ответили на их приветствие, прошли дальше вдоль пристани и присели на скамью на солнце. У Матильды вырвался вздох облегчения. Она закрыла глаза, подняла голову к теплым лучам цвета меда, навевающим мысли о лете. Напротив огромные густые дубы заканчивали одеваться в лиственный покров и уже скрывали домики возле берега.

— Ты приняла решение о своей жизни, — мягко сказал Шарль. — Ты одна из первых женщин, решившихся на это здесь, в деревнях, и тебе пришлось заплатить за это.

— Еще как заплатить, — пробормотала она.

— Но ты сделала это.

— Я знаю, что сегодня нужно бороться за то, чтобы женщины имели детей только в случае, если они сами того желают. Я думаю, именно этот бой надо вести, а не другой, слишком сложный, слишком болезненный. Я хочу взяться за это.

— Если хочешь, мы можем запросить два рабочих места в большом городе, например в Тюле. Не два директорских места, конечно, но два места с возможностью карьерного роста, таким образом перед нами откроются большие перспективы.

Матильда вздохнула и ответила не сразу.

— Тут красиво, — произнесла она.

Слышно было, как в низовье реки играли дети. Серые птицы кружили над дубами, а слабый ветер приносил запах жимолости и сирени.

— Давай немного подождем, — решила Матильда. — Пусть Пьер получит свой диплом бакалавра. Два года ничего не меняют. А здесь предстоит еще столько сделать.

Шарль не ответил. Он подумал, что Жак к тому времени получит аттестат о базовом образовании и ему нужно будет искать лицей с профессиональным уклоном. Он также подумал, что жизнь все больше отдаляла его от Пюльубьера, его родной земли. Что от нее останется в скором времени? Робер не нашел себе жену, а Одилия угасала в беспросветном вдовстве. Мир менялся. Деревни все больше пустели. Бой, который вел его отец, Франсуа Бартелеми, казался Шарлю уже далеким прошлым. Франсуа, начавший работать на земле еще с двенадцати лет, умудрившийся стать владельцем имения, дать образование своим детям, уже давно ушел из жизни…

— Кто знает, как повернется жизнь наших детей, — прошептал Шарль.

— Они станут теми, кем хотят стать, потому что будут иметь такую возможность, — ответила Матильда.

Это было так похоже на нее, и Шарль улыбнулся.

— Вставай, — сказал он, — давай пройдемся.

Они ушли с набережной и направились к верхней части города, все еще овеянные ароматом моря и садовых цветов и трав. Узнавая их, прохожие уважительно здоровались. Вот кем они стали: учителями, перед которыми люди снимают шляпы, выказывая таким образом свое уважение, почет, давая им почувствовать удовлетворение от прожитой не напрасно жизни.