Унесенные ветром. Век XX - [18]
«Это верно, — подумал Уэйд, — пес дал мне шанс. Но даже если бы ему и удалось как следует схватить медведя за горло, тот все равно не оставил бы его в живых,» — черные, словно лаком, покрытые свежей кровью когти медведя поражали своими размерами.
Сэндерс между тем стащил с себя полушубок и завернул в него Тигра.
— Дик, я отвезу его на твоем муле. Надо же на чем-то везти и его, — Джереми кивнул в сторону медведя. — А ты же знаешь: только мой мул совсем не боится звериного запаха.
— Что там, — махнул рукой Клэнси, — возьми, конечно. Только лучше бы тебе пристрелить его, беднягу. Ничем ему уже не помочь, только промучается больше.
Сэндерс молча покачал головой, бережно подсунул руки под полушубок, на котором лежал пес, и бесконечно медленно и осторожно стал подниматься с колен.
Все, давая ему дорогу, отступили в сторону на несколько шагов, словно Джереми или его пес были очень широкими, футов на пять-шесть в поперечнике.
Сэндерс, минуя кочки, пошел к краю поляны, где был привязан мул Дика Клэнси.
Все остальные, связав медведю передние и задние лапы вместе, перевалили его через седло мула Сэндерса и привязали, пропустив веревки под подпругу седла, предварительно связав лапы кольцом под брюхом мула.
— Да уж, — заметил кто-то, — у этого здоровяка все особенное. Ни его пес, ни его мул, ни сам он ни черта не боятся.
Уэйд держал под узду фыркавшего и прядавшего ушами Лавджоя: на таком расстоянии от хищника он нервничал. Зато мул Сэндерса спокойно воспринял процедуру погрузки, разве что только переступив ногами с места на место: все же медведь был тяжел.
7
Перед Рождеством они с Аннабел поехали в Атланту. В это трудно было поверить, но в свои семнадцать с половиной лет девушка выезжала за пределы округа считанные разы. Пару раз она была в Джонсборо, один раз в Атланте, да еще как-то совсем маленькой девочкой родители возили ее к родственникам в Нашвилл, в Теннеси. Безусловно, Нашвилл с тех пор мог считаться для нее краем света.
— Это и хорошо, — говорил, смеясь Уэйд. — Такой чудесный лесной цветок надо держать подальше от глаз людских. Вон как на тебя все оглядываются.
И в самом деле, многие прохожие обращали внимание на высокую темноволосую девушку редкой красоты: брови, напоминающие мех пушного зверька; странно-синий, даже переходящий в фиолетовый цвет глаз — большущих с широким разрезом; тонкий, с небольшой горбинкой, нос, ярко-румяные пухлые губы, выделявшиеся на фоне очень гладкой, матовой кожи.
Конечно, она не блистала образованностью, речь ее изобиловала всякими «оттудова», «отсюдова», но разве это могло хоть чуть принизить ее в глазах Уэйда? Он знал, что девушка отличается живым умом, что она на диво сообразительна. Другие, выросшие в сходных с ней условиях, казались на ее фоне заурядными глупышками. Но даже и не внешностью Аннабел в первую очередь пленился Уэйд — он был свято убежден в том, что вряд ли еще когда-нибудь в жизни встретит такую преданную, такую понимающую душу. Очень спокойная, даже застенчивая на вид Аннабел, тем не менее, обладала сильным характером — сильным не в том смысле, что могла подчинять своей воле других или идти к цели, сметая все на своем пути. Она отличалась почти бесконечным терпением, тактом, который иначе как врожденным и назвать было нельзя — откуда же еще ему было взяться у девочки, выросшей в рубленой избушке траппера? И еще одно качество отличало Аннабел — аккуратность. Конечно, аккуратность ее зиждилась на трудолюбии, а уж трудолюбия ей, единственной девочке в большой семье, было не занимать.
И все же какая-то щемящая нота звучала порой в симфонии любви под названием «Аннабел». Уэйд видел, с каким восхищением девушка рассматривает в общем-то простенькие платья, выставленные в витринах магазинов, как изумляется людской расточительности при виде самой настоящей иллюминации из сотен дуговых электрических ламп, горящих на улицах предприимчивой и энергичной Атланты. Но эта нота нисколько не вредила стройности симфонии, не звучала диссонансом, она только заставляла сердце сжиматься от сладкой боли, которой трудно было подыскать определение.
Поэтому Уэйд со смешанным чувством вводил девушку в ювелирный магазин. Она рассматривала кольца, броши, ожерелья, кулоны, выставленные на витрине под стеклом, и глаза ее восхищенно блестели. Но в том блеске не присутствовало даже и намека на алчность.
— Тебе нравится? — спросил. Уэйд.
— Да, — девушка улыбнулась милой, бесхитростной улыбкой. — Очень красиво.
— А вот из этих колечек тебе какое больше всех нравится? — он указал на ряд изящных, тонких золотых колечек.
— Из этих? — она слегка прищурила прекрасные синие глаза, отчего длинные черные ресницы стали похожи на тени. — Наверное, вот это.
— Которое?
— А третье слева.
Уэйд почти изумился: ведь она сейчас запросто могла указать на колечко пальцем, как делали все люди из ее окружения. Но Аннабел не стала поступать так. И вовсе не потому, что стеснялась своих рук — они выглядели почти что ухоженными, несмотря на то, что выполняли самую разнообразную работу, начиная с прополки огорода и заканчивая мытьем грязных, закопченных кастрюль. В любом случае руки Аннабел выглядели чистыми, с едва только заметными трещинами на кончиках пальцев.
Кит даже не подозревает, чем обернется для него авантюра с подменой брата-близнеца Эвелина. Он влюбляется в его невесту! С момента их знакомства с Кресси прошло всего несколько дней, а оказалось: у них столько общего! Единственная проблема: красавица думает, что Кит – это… Эвелин. Как юноше не потерять возлюбленную, открыв ей правду?
На что готова женщина, чтобы устроить свою личную жизнь? Научиться секретам обольщения, познать искусство виртуозного секса, предугадать тайные желания… Однако это часто не срабатывает. Почему? И как достичь заветной цели? Светская красавица и писательница Кристина решает это выяснить. Подопытные кролики — неприступный олигарх и известный продюсер. Результатом Кристининых исследований должна стать книга — как манипулировать мужчинами. И любовный треугольник замкнулся.Умопомрачительные сексуальные приключения, романтические свидания, серенады под окнами, сумасбродные поступки на фоне светской жизни столицы… Для мужчин Кристина — мечта, для нее они — эксперимент?! Но любовь коварна, судьба непредсказуема, и еще неизвестно, кто будет смеяться последним — охотница или ее жертвы.
Хотите узнать, каково быть моделью — не суперзвездой, а обычной девушкой с шестизначными гонорарами? Семнадцатилетняя Эмили Вудс ведет двойную жизнь — делает карьеру модели и… учится в Колумбийском университете. Изнанка модельного бизнеса… Как выдержать эту гонку на выживание? Эмили примет верное решение…
Две романтические истории в одной книге. Они пропитаны пряным ароматом дальних стран, теплых морей и беззаботностью аборигенов. Почти невыносимая роскошь природы, экзотические нравы, прекрасные юные девушки очаровывают и французского солдата Жана Пейраля, и английского морского офицера Гарри Гранта. Их жизнь вдали от родины напоминает долгий сказочный сон, а узы любви и колдовства не отпускают на свободу. Как долго продлится этот сон…
Вечная, как мир, история Золушки на этот раз разворачивается в Стране Восходящего Солнца — Японии. Внебрачная дочь крупного военачальника после смерти матери попадает во дворец отца. Мачеха поселила ее в маленькой каморке держала в черном теле, заставляла работать и хотела выдать замуж за старика. Красота и доброта Отикубо покоряют сердце знатного юноши Митиёри. Но коварство мачехи столь изощренно, что любовь молодых людей часто подвергается испытаниям. Злодейство и доброта, интриги и искренность, опыт зрелой женщины и простодушие юности.
…Кажется, совсем недавно богатейшая плантация Синди Лу стала приютом любви и верности Клайда Бачелора и его жены Люси. Только многое изменилось с тех пор: погибли в беспощадном огне пожара Люси, любимица отца Кэри и ее муж.И теперь в несравненном дворце подрастает Ларри — внук и наследник Клайда. Как знать, не станет ли его поездка во Францию роковой? Не принесет ли она ему встречу с большой, всепоглощающей страстью?..* * *Прекрасный роман “Любовь в наследство, или Пароходная готика” принадлежит одной из знаменитых романисток XX века Ф.П.