Унесенные ветром. Век XX - [17]
И хмуро улыбнулся в свою бурую бороду.
Они быстро спустились по склону, уворачиваясь от вылетающих навстречу самшитовых стволов. И услышали, как стала меняться тональность лая гончаков: те взлаяли с отчаянной яростью, словно подавляя в себе остатки страха и делая последний бросок.
Сэндерс спрыгнул с мула, едва сдерживая вставшего на задние лапы Тигра, отстегнул поводок. Коричневая молния пролетела между деревьями, и к удавленно-визгливому лаю гончих прибавился хриплый бас.
— Ну, теперь-то уж точно достанем, — прорычал Сэндерс, вновь взгромождаясь на мула.
Уэйд уже не слышал его, он почти отпустил поводья Лавджоя, и жеребец несся, все больше опережая мула Сэндерса. «Ну и молодчина! — восхищенно подумал Уэйд. — Девять из десяти, а то и девяносто пять из сотни лошадей сейчас бы испуганно храпели, вставали на дыбы, учуяв смертельно опасный запах. Они бы шага вперед не сделали, а этот вон как летит.»
Лай уже не нарастал, он гремел на одной ноте, заполнив собой весь лес. И тут в просвете между стволов Уэйд заметил бурое длинное пятно, бросившееся сначала в одну сторону, потом переместившееся в противоположную. Он привстал на стременах, пустив Лавджоя в самый бешеный карьер, на который тот был способен в таких условиях.
И сразу же возникла небольшая полянка и полуразмытые, растянувшиеся в отчаянном беге тела гончих, и он — медведь, уже уразумевший, что не убежит от своих преследователей, обернувшийся. Уэйд очень четко рассмотрел даже оскаленную пасть и воротник из более светлой шерсти на шее. Вот медведь взмахнул лапой, и гончая, настигшая его первой, оторвалась от земли, потом кувыркнулась в воздухе, огласив лес отчаянным визгом, и шмякнулась на мокрую жухлую траву.
Уэйд тормозил бег Лавджоя, натягивая удила и пуская жеребца по пологой дуге. Боковым зрением он видел, как Тигр, словно бы по головам и спинам других собак рвется к встающему на задние лапы зверю. Остановив наконец жеребца, Уэйд вскинул ружье, но выстрелить ему не удалось: Тигр уже висел на медведе, впившись в его горло мертвой хваткой.
И тут Уэйд заметил, как Сэндерс, бросив мула, бросив дробовик, спешит к месту схватки, до которой ему было надо еще преодолеть около шестидесяти ярдов. «Он с ума сошел», — подумал было Уэйд, но тут в правой руке Сэндерса блеснуло лезвие ножа. «Все равно он безумец, — мысль Уэйда работала теперь четко, голова была на удивление ясной, свежей. — Хорошо, что я зарядил ружье пулями, а не картечью.» Он вновь стал медленно поднимать «Ремингтон» и, когда медведь, обхватив туловище пса обеими лапами, словно собирался сейчас закружиться с ним в бешеном танце, подмял его под себя, наклонив голову вбок и вперед, поймал на мушку оскаленную медвежью пасть и нажал на спуск. Медведь окаменел на мгновенье, потом удивленно задрал голову высоко вверх, словно бы позабыв о висевшем на нем враге, и Уэйд выстрелил во второй раз. Теперь медведь воздел обе лапы кверху, оставив пса, он вставал все выше и выше, словно стараясь оторваться от земли, воспарить вместе с ненавистным врагом, но вдруг завалился набок, и в этот момент его частично заслонила от Уэйда широкая кожаная спина Джереми Сэндерса.
Сэндерс сделал не менее пяти яростных, следующих друг за другом тычков — между ними почти не было промежутка во времени и в пространстве — потом отбросил свой нож, обернувшись назад и Уэйду бросились в глаза его окровавленные руки, забрызганное крупными красными каплями лицо. Дико оглянувшись еще раз по сторонам, он попытался снять с туши зверя своего Тигра. Но тот намертво сжал челюсти на горле поверженного врагами и не отпускал.
Уэйд спешился и, медленно пошел к медведю, еще не соображая толком, чего хотят Дик и Джереми. Только с его помощью удалось расцепить челюсти собаки. Из брюха Тигра вывалился клубок фиолетово-кровавых внутренностей, дымившихся на холодном воздухе, и Джереми Сэндерс дрожащими руками пытался засунуть их обратно. Позади людей сгрудились собаки, яростно лая, но все же не осмеливаясь вцепиться в тушу медведя как следует.
— Да, отделали вы его, что надо, — сказал Дик Клэнси, вставая с корточек и не отрывая взгляда от морды зверя, превратившейся теперь в сплошное ослизлое месиво из крови, торчавших обломков костей и клочков бурой шерсти.
Уэйд так и не понял, к кому относится это «вы»: как минимум, одна пуля из «Ремингтона» угодила в голову зверя и она наверняка была смертельной, ведь на таком расстоянии выходное отверстие получилось размером не меньше кулака. Но кроме того, и Сэндерс успел изрядно поработать своим огромным ножом, валявшимся теперь футах в двух от туши.
Подоспели и остальные охотники. Оттаскивая собак и переговариваясь вполголоса, они образовали полукруг над лежащим медведем.
— Уэйд, его лапа принадлежит тебе, — Джим Каразерс произнес это с одобрением и какой-то затаенной гордостью.
Уэйд хмуро покачал головой.
— Нет уж, скорее ему, — он указал в сторону Тигра, около которого хлопотал хозяин.
— Сплоховал, видать, немного Тигр, — возразил Каразерс. — Промахнулся. Если бы ему удалось вцепиться повыше, в самое горло, тогда бы он медведя, глядишь, и удавил бы.
Кит даже не подозревает, чем обернется для него авантюра с подменой брата-близнеца Эвелина. Он влюбляется в его невесту! С момента их знакомства с Кресси прошло всего несколько дней, а оказалось: у них столько общего! Единственная проблема: красавица думает, что Кит – это… Эвелин. Как юноше не потерять возлюбленную, открыв ей правду?
На что готова женщина, чтобы устроить свою личную жизнь? Научиться секретам обольщения, познать искусство виртуозного секса, предугадать тайные желания… Однако это часто не срабатывает. Почему? И как достичь заветной цели? Светская красавица и писательница Кристина решает это выяснить. Подопытные кролики — неприступный олигарх и известный продюсер. Результатом Кристининых исследований должна стать книга — как манипулировать мужчинами. И любовный треугольник замкнулся.Умопомрачительные сексуальные приключения, романтические свидания, серенады под окнами, сумасбродные поступки на фоне светской жизни столицы… Для мужчин Кристина — мечта, для нее они — эксперимент?! Но любовь коварна, судьба непредсказуема, и еще неизвестно, кто будет смеяться последним — охотница или ее жертвы.
Хотите узнать, каково быть моделью — не суперзвездой, а обычной девушкой с шестизначными гонорарами? Семнадцатилетняя Эмили Вудс ведет двойную жизнь — делает карьеру модели и… учится в Колумбийском университете. Изнанка модельного бизнеса… Как выдержать эту гонку на выживание? Эмили примет верное решение…
Две романтические истории в одной книге. Они пропитаны пряным ароматом дальних стран, теплых морей и беззаботностью аборигенов. Почти невыносимая роскошь природы, экзотические нравы, прекрасные юные девушки очаровывают и французского солдата Жана Пейраля, и английского морского офицера Гарри Гранта. Их жизнь вдали от родины напоминает долгий сказочный сон, а узы любви и колдовства не отпускают на свободу. Как долго продлится этот сон…
Вечная, как мир, история Золушки на этот раз разворачивается в Стране Восходящего Солнца — Японии. Внебрачная дочь крупного военачальника после смерти матери попадает во дворец отца. Мачеха поселила ее в маленькой каморке держала в черном теле, заставляла работать и хотела выдать замуж за старика. Красота и доброта Отикубо покоряют сердце знатного юноши Митиёри. Но коварство мачехи столь изощренно, что любовь молодых людей часто подвергается испытаниям. Злодейство и доброта, интриги и искренность, опыт зрелой женщины и простодушие юности.
…Кажется, совсем недавно богатейшая плантация Синди Лу стала приютом любви и верности Клайда Бачелора и его жены Люси. Только многое изменилось с тех пор: погибли в беспощадном огне пожара Люси, любимица отца Кэри и ее муж.И теперь в несравненном дворце подрастает Ларри — внук и наследник Клайда. Как знать, не станет ли его поездка во Францию роковой? Не принесет ли она ему встречу с большой, всепоглощающей страстью?..* * *Прекрасный роман “Любовь в наследство, или Пароходная готика” принадлежит одной из знаменитых романисток XX века Ф.П.