Унесенные магией - [6]

С первого взгляда на мужчину, сидевшего за небольшим письменным столом, стала понятно как он заслужил свое прозвище. Меня настолько поразили его огромные кулаки, лежащие на столешнице, что я даже застыл на мгновение. Как сейчас помню, я разу же подумал, что удар таким кулачищем будет не слабее удара конского копыта. В остальном, Конь оказался поздоровее сопровождавших нас громил. На голове блестел сединой короткий ежик волос. Конь оказался одноглазым, но и тот единственный глаз, который остался, сверкал настолько властно, что даже не возникало мыли об уродстве. Квадратный подбородок переходил в толстую шею. Одет он был в безрукавку из коричневой кожи, из‑под которой на волосатой груди поблескивал золотой амулет Дарена – восьмиконечная звезда с изображением глаза внутри. Бицепсы Коня были толще чем мое бедро. Да она были толще, чем оба моих бедра вместе взятых! Остального я не разглядел. Зато взгляд, соскользнув с Коня на стол, за которым тот сидел, сразу же зацепился за единственный, лежащий на нем, предмет – короткую, но толстую, свинцовую дубинку, рукоять которой была обмотана полоской кожи.

— Вы знаете – кто я? – спросил Конь. Похоже, он не любил долго тянуть и всегда сразу переходил к делу.

— Знаем. – ответил за всех Червь. Он всегда говорил за нас всех, когда в том была потребность. Просто у него язык был подвешен гораздо лучше чем у Черного, а я… Вначале я был слишком мал, что бы мои слова принимали всерьез, а потом и сам как‑то привык, что говорит всегда Червь.

— Вы работаете по кошелькам. – Конь не спрашивал, а утверждал. – Вы знаете, что эта работа лежит в сфере интересов Гильдии?

— Знаем. – повторил Червь. Говорил он спокойно, но и в его голосе и во взгляде читалось уважение.

— Почему вы не испросили у Гильдии разрешения на работу? – Конь, не отрывая изучающего взгляда от нас, погладил правой рукой лежащую на столе дубинку.

— Потому что мы не знали где вас найти. – Червь ответил сразу, даже не раздумывая. Такое впечатление, что он не придумывал ответы на ходу, а уже давно и тщательно продумал весь этот разговор. А может оно так и было? – Спрашивать людей о том, как вас найти… вы сами понимаете, что ни к чему хорошему это не приведет. А жить на что‑то надо. Кроме того, когда вы нас пригласили, мы не сопротивлялись…

Конь вдруг отклонился назад и громко захохотал. Я просто впал в ступор. Оглянулся по сторонам – верзилы вокруг нас, видя веселье своего хозяина, тоже заулыбались, а один даже хихикнул. Посмотрел на друзей – Черный находился в том же стопоре, что и я. Только от Червя веяло ледяным спокойствием.

— Надо же… Пригласили!.. И они не сопротивлялись!.. – Конь смахнул с глаз слезы, еще раз хохотнул и снова подался вперед. – Слышишь, Саман, мы их пригласили! А мне этот щенок нравиться!

Сзади снова кто‑то хихикнул, а мы стояли, боясь пошевелиться. По крайней мере – я боялся. Вроде бы вся комната прямо пропитана весельем – за столом все еще посмеивается Конь, сзади, я уверен, на мордах верзил тоже проскакивают улыбки… Только вот, каждый из них может в любой момент мне, четырнадцатилетнему пацану, свернуть шею одним мизинцем! А на столе у Коня лежит инструмент, предназначенный для проделывания лишних дыр в черепах.

— Ладно, Дарен с вами! У вас есть мое разрешение на работу. – окончательно успокоившись, Конь снова перешел к делу. – Сколько вы сегодня заработали?

— Два сребреника и… – Червь кивнул Черному, у которого была наша сегодняшняя добыча. Тот, сразу поняв, что от него хотят, полез в карман и пересчитал медяки.

— Двадцать одну ногату. – закончил он.

— Неплохо! – одобрительно кивнул Конь. Он снова откинулся на спинку стула, что‑то посчитал, беззвучно шевеля губами. – В месяц вы будете отдавать мне шестьдесят сребреников.

Шестьдесят??? Да за эти деньги можно безбедно прожить пару лет! Шестьдесят сребреников в месяц?!! Я просто онемел от такого. Просто так отдавать кучу денег…

— Спасибо, Конь. – Червь обозначил согласие еле заметным наклоном головы.

Я беспомощно посмотрел на него, но слово было сказано. Да и, снова попавшая на глаза, дубинка сразу остудила желание поспорить.

— Тогда проваливайте. – сказал Конь. – Правила сами у кого‑нибудь узнаете.

Ничего не оставалось, как развернуться и направится к выходу. Видимо вид у меня был несколько ошарашенный. Слабо сказано! Я был просто в шоке!

— И еще одно, – сквозь вихрь роящихся в голове мыслей пробился голос Коня, – если узнаю, что вы опять будете работать в храме – пеняйте на себя!

Так мы вошли в Гильдию воров. Правила здесь были просты. Не лезь в чужие дела. Не грабь других членов Гильдии. Не убивай, иначе как по приказу Коня. Все споры между членами Гильдии решает Конь. И самое главное – плати Гильдии ее долю вовремя. Никого не интересовали наши проблемы – Конь сказал, что мы должны ежемесячно платить шестьдесят сребреников, значит эти деньги должны быть ему переданы без просрочек, даже если придется жить для этого впроголодь. И еще, очень не рекомендовалось трогать стражников. Воровать у них, само собой, и в голову не приходило. Но, кроме того, как нам объяснил один, давно отошедший от дел, но все не расстающийся с преступным миром, старик – нельзя даже сопротивляться при аресте. Убегать – можно. Но если поймают… Если стражу сильно разозлить и тебя начнут искать всерьез, то сама же Гильдия тебя и выдаст. Ни другим ворам, ни самому Коню, прессинг со стороны стражи не нужен. Кроме того, считалось, что если ты попался – значит ты плохой вор. А если ты плохой вор, то зачем вообще полез в это дело? Разбирайся со своими проблемами сам! Ну и, о том, что добровольно сотрудничать со стражей запрещается – даже не упоминалось. Это само собой разумеется. Единственное послабление в этом вопросе заключалось в том, что никто не стал бы обвинять члена Гильдии, который выдал бы страже какую‑то информацию о Гильдии под пытками. Впрочем, даже нельзя считать это послаблением. После пыток невезучий вор либо уже не представлял собой никакого интереса… Вообще не представлял. Из пыточных камер выносили только окровавленные куски мяса, которые когда‑то были людьми и убить этих калек было бы гораздо милосерднее чем оставить им жизнь. Либо, при большом везении, сохранивших здоровье воров отправляли на рудники в Гномьи горы или валить лес в те же края. А там их, во–первых, достать было сложновато, а, во–вторых, продолжительность средняя жизни там постоянно била рекорды по своей скоротечности.