Умственные эпидемии - [23]

Это ужасное состояние исчезло после путешествия в Сен-Медар.

16 июля 1831 года, едва она успела добраться до кладбища, как ее пораженные параличом члены уже приходят в движение под влиянием непонятной силы, в это же время ее навсегда покидает головная боль, которая беспрерывно мучила страдалицу в течение последних пяти лет, порванные сосуды в груди и желудке, в течение трех лет вызывавшие почти ежедневную кровавую рвоту, вновь соединились и возродились, после чего и лихорадка, не оставлявшая ее в покое ни на минуту, совершенно проходит.

17-го она ощущает то же волнение, что и накануне, и результат не менее достоин удивления: ее грудь, необыкновенно опухшая, принимает нормальный вид, а голос, который она почти потеряла, восстанавливает свою силу.

18-го, после испытанных ею на могиле Пари сильных волнений, она перестает чувствовать боль в боку, постоянно терзавшую ее в течение продолжительного времени: опухоль, которая причиняла эти страдания, исчезла, не оставив после себя никаких следов.

19-го наблюдается поразительное выпотевание во всех ее членах, достигавших чудовищных размеров. Они утрачивают вздутость на глазах у зрителей, и водянка исчезает.

20-го прекращается паралич".

После этого число исцелений начинает резко увеличиваться. Филипп Сержан избавился от паралича, а Готье де-Пезена — от глазной болезни. Мадмуазель Моссарон и Анна Лефран, обе страдавшие от паралича, тоже возвращаются с Сен-Медарского кладбища здоровыми.

Из всех этих случаев, чтобы не утомить читателя повторениями, я приведу только два, наиболее соответствующих рамкам нашего изложения, так как их подробности известны лучше всего.

Первый касается мадмуазель Коарен — еще молодой женщины, прикованной параличом к постели. Кроме того, у нее уже в течение пятнадцати лет на левой груди была опухоль, которая постоянно гноилась. Kappe де Монжерон, разумеется, называет ее раком, но я позволю себе усомниться в том, чтобы подобный недуг мог длиться у молодой женщины пятнадцать лет. Вероятно, это был нарыв, сопровождавшийся фистулой.

Итак, эта женщина уже давно была прикована к постели и отчаялась в своем выздоровлении, как вдруг ей в голову пришла мысль посетить Сен-Медар. Будучи не в силах совершить туда путешествие, она поручила соседке принести ей земли с могилы Пари и подержать некоторое время ее рубашку на могильной плите дьякона. Все было исполнено в точности, и больная с нетерпением ожидала возвращения соседки. Наконец та явилась с землей и рубашкой.

На этот раз выздоровление произошло моментально. Вот как рассказывает об этом Kappe де Монжерон.

"Не успела умирающая надеть на себя рубашку, прикасавшуюся к могиле, как она уже почувствовала на себе ее благодетельное воздействие. Эта страдалица, которая с самого начала своего паралича постоянно лежала на спине, будучи не в состоянии изменить положение, внезапно приобретает столько сил, что поворачивается в постели. На следующий день больная прикладывает к раку, источнику всех ее страданий, рубашку, полежавшую невдалеке от могилы дьякона Пари, и тотчас же с восторгом отмечает, что глубокое отверстие на ее груди из которого постоянно в течение 12 лет выходило зловонное вещество, начало затягиваться и проходить. В следующую ночь выздоровление подвинулось еще дальше. Ее парализованные члены, на протяжении стольких лет напоминавшие члены мертвеца из-за свойственного им леденящею холода, неподвижности, страшной худобы и сведения, неожиданно оживают. Вот уже рука ожила и стала двигаться, сведенная и высохшая нога разгибается и выпрямляется, яма, образовавшаяся от худобы в бедре, наполняется и исчезает. Больная пробует двигать своими вновь вернувшимися к жизни органами, худоба которых все еще носит печать мертвенности. Она встает без посторонней помощи, опираясь на носок той ноги, которая уже давно стала короче другой, свободно пользуется левой рукой, самостоятельно одевается и чешется. С той минуты каждый день с ней происходят все новые неожиданности. 14-го больная передвигается еще легче, чем в предыдущие дни. 19-го числа того же месяца она спускается в помещение своей матери, которую продолжительная болезнь приковала к постели. Оба ее брата, занимавшие придворные должности, прибегают в тот же день, чтобы взглянуть на нее. Она их приветствует, встает с постели и идет им навстречу. Наша исцелившаяся вскоре выступит перед многочисленными зрителями. 24 августа Коарен отправляется пешком в свою приходскую церковь, куда в течение многих лет ее не могли перенести даже на кресле. У нее даже хватает сил, чтобы встать на колени. Она возвращается из церкви еще более легко, чем шла туда".

Случай с госпожой Гардуэн тоже не представляет сомнений. Истерия проявляется у нее еще более ясно, чем у других, потому что она выздоравливает во время одного из тех конвульсивных припадков, которые мы наблюдаем у современных истеричных. К тому же у нее постоянно случаются онемения, которые носят характер истерического паралича как по своему началу, так и по завершению. Наш повествователь так передает нам это событие:

"Во время самого отчаянного состояния, после того как больная совсем лишилась сил и когда она уже ждала только момента, который должен освободить ее от всех земных печалей, в это самое время одна женщина предлагает ей позволить перенести себя на могилу дьякона.