Умри со мной - [9]

— Послушайте, речь идет о четырнадцатилетней девочке, — напирал он, не отпуская ее взгляда. — Девственнице, согласно вашим же словам. И все было спланировано заранее, не случилось по нечаянности. Зачем же пускаться на такие хлопоты, если на уме нет некоей особой цели? Девочка только шла у него на поводу, она — невинная жертва. А теперь она мертва, и в крови у нее обнаружен гидроксибутират. Никто не убедит меня, будто неизвестный мужчина не преследовал сексуальных целей.

Блейк медленно покачала головой:

— Все это лишь беспочвенные предположения. Никаких материальных свидетельств сексуальных действий нет.

Отчаявшись добиться понимания, Тарталья, шумно выдохнув, с такой силой откинулся на спинку стула, что тот громко крякнул.

— А вы искали следы борьбы? Царапины, синяки, ссадины? Под ногтями проверяли?

— Разумеется! — оскорбилась Блейк. — Я сама проводила аутопсию, но не обнаружила ничего подозрительного. Все детали изложены в моем отчете, вы его получите утром. — И, откашлявшись, она скрестила руки, как бы показывая — разговору конец.

На миг Фиона представилась Марку иной: белая кожа, полные груди, затуманенные, с поволокой глаза, разметавшиеся по подушке волосы… Но все это уже в прошлом, и он разозлился на себя, что позволил мыслям уплыть в сомнительную сторону:

— Хорошо, вернемся к ГГБ. — Усилием воли Тарталья заставил себя вернуться в настоящее. — О каком количестве вещества идет речь?

— Не особо большом, примерно около двух граммов. Но даже незначительная доза алкоголя усиливает его седативный эффект. Джемма, вероятнее всего, пребывала в счастливом и расслабленном состоянии, однако ее должно было сильно клонить в сон.

— Как быстро действует наркотик? — поинтересовалась Донован.

— Зависит от дозы и его чистоты. Но на девочку габаритов Джеммы, да еще на пустой желудок, я полагаю, подействовал весьма быстро. Тем более в сочетании с алкоголем. Скажем, максимум минут через десять-пятнадцать.

— Могло у нее возникнуть желание прыгнуть с балкона? Ну знаете, как бывает после приема галлюциногенной наркоты.

Блейк отрицательно покачала головой:

— ГГБ не вызывает галлюцинаций.

— А сумела бы она в таком состоянии самостоятельно перелезть через перила?

— Напомните мне, какой они высоты?

— Около четырех футов, — подсказал Тарталья. — И очень массивные.

Блейк призадумалась, водя пальцем по губам:

— Думаю, это маловероятно. Рост девушки едва превышал пять футов, к тому же, если бы она встала, у нее закружилась бы голова и ее бы стошнило — таков эффект комбинированного воздействия наркотика и алкоголя. И вряд ли ей удалось бы скоординировать свои движения, чтобы перебраться через такие высокие перила даже с чьей-то помощью, а уж тем более без.

Мысленно Тарталья снова вернулся в церковь, на темную галерею высоко над нефом. Там произошло что-то весьма странное. Какой смысл давать девушке наркотик, если отсутствует сексуальный мотив? Во всей этой истории вообще не проглядывалось никакого смысла. Единственный непреложный факт: смерть Джеммы не была случайной.

Тарталья поднялся, Донован последовала его примеру. Забирая куртку, он зацепил глазом фотографии в рамках, стоявшие на бюро. На одной — широкоплечий мужчина с очень загорелым лицом и густыми, светлыми, как у скандинава, волосами, в солнечных очках и с лыжным снаряжением. Он широко улыбался, позируя на фоне заснеженного склона. На снимке рядом — тот же мужчина. Но тут лицо у него бледнее, он в дурацком парике и адвокатской мантии. Чертов Мюррей, подумал Тарталья. Каким же дураком выставила меня Фиона!

Оглянувшись, Тарталья встретился с ней взглядом и понял: она заметила его интерес к фотографиям. Нацепив улыбку, он перегнулся к ней через стол:

— Есть ли еще какие-то детали, которые, по вашему мнению, мне требуется знать, доктор Блейк? Что-то важное, что я, возможно, упустил? О чем забыл спросить? Важна каждая, самая мельчайшая деталь. В ней-то, как говорится, и скрывается дьявол.

Фиона покраснела, на лице ее отразилось волнение. Удивленный, но и довольный тем, что добился хоть какой-то реакции, Тарталья вдруг спохватился, что в комнате находится и Донован, и выругал себя: черт его дернул отпускать такие намеки.

— Я понимаю, к чему вы клоните, — спокойно проговорила Блейк. — Мой отчет полон, однако существует обстоятельство, к которому я должна привлечь ваше внимание, особенно в свете приведенных вами подробностей происшествия. Важно это или нет, судить не берусь. У девушки была срезана прядь волос.

— На месте преступления нашли клочок волос, — вставила Донован. — Но, по словам следователя, их вырвали с корнем.

— Нет, тут другое, — покачала головой Блейк. — Не могу точно сказать, когда их срезали, но, вполне вероятно, совсем недавно и очень острым лезвием, размер среза около двух дюймов.

— А откуда именно? — уточнил Тарталья.

— Сзади, у шеи. Срез мы заметили совершенно случайно, когда переворачивали тело.

На улице Тарталья повернулся к Донован:

— Я сейчас прямиком в Барнс, быстренько ознакомлю с результатами команду. А ты езжай к родителям Джеммы. Мужчину того девочка явно знала, мы должны его разыскать.