Умри красиво - [34]
Он продолжал что-то говорить, но я мысленно уже была в клубе в тот вечер. Кто мог запомнить? Бармен, пара полупьяных парней, девушка у стойки, диджей… Господи, да в клубах каждый день такое! Кому интересны чьи-то очередные разборки? Но больше всего меня сейчас беспокоило даже не это. А то, что из-за невинной ссоры, в которой, надо сказать, отчасти виновата и я, потому что подстрекнула Стаса подойти к разъяренной Алисе, моя непутевая подруга могла вполне реально загреметь на несколько лет за решетку. У нас это быстро, насколько я знаю.
— Я не понимаю, что вы называете конфликтом. Ну, да, у нас не клеилось общение, мы все были на взводе, но это не значит, что тот разговор имел отношение к преступлению, — я более-менее смогла овладеть собой и взглянула на Воробьева, по-моему, вполне уверенно и открыто. — Вы так и не сказали, за что задержана Алиса. За ту дурацкую размолвку?
— Нет. За оскорбление оперативника при исполнении. За хамство, говоря проще. Но вопросов к ней у меня целая уйма. Кстати. Фамилия… знакомая такая… И она еще что-то кричала про отца. Самаев — это…
— Да, тот самый, — вздохнула я. — Владелец заводов, газет, пароходов.
— А-а… — протянул капитан. — Разбаловал дочурку, что делать. Ну, ладно. Мы отвлеклись. Так почему вы и ваш сожитель…
— Жених, — с раздражением поправила я.
— Почему вы скрыли факт конфликта Самаевой и Рудницкого?
— Потому что не было никакого конфликта, — закипая, прошипела я. — Потому что друзья могут даже послать друг друга, а через пять минут вместе ржать, как ненормальные. И орать, и ругаться, а потом обниматься и пить на брудершафт. Это жизнь.
Опер задумчиво крутил ручку.
— Хорошо. Начнем все сначала.
Он мариновал меня еще около получаса, и из кабинета, так и не получив разрешения увидеться с Алисой, я вышла в полубессознательном состоянии. Светка все еще дрожала на порожке, нервно отстукивая ногой рваный ритм, и с облегчением вздохнула, когда увидела меня.
В томительном ожидании прошло пару дней — об Алисе не было никаких новостей. По факультету тут же поползли отвратительные слухи: о том, что «мажорка убила красивого мальчика» не говорил разве что завкафедрой общей психологии, да и то — не факт. Я тоже ловила на себе сочувственные, испуганные, а иногда и злорадные взгляды, и так устала от этого, что только силой заставляла себя ходить в универ. Я плохо спала и мало ела, и, чтобы поменьше контактировать с теми, кто вдруг резко захотел навязать свое сочувствие или поиздеваться, пропадала часами около палаты Стаса. Состояние его до сих пор было стабильно тяжелым, без изменений, и я садилась в коридоре, прижавшись к разделяющему нас стеклу, и смотрела в его белоснежную комнату, наблюдая как медленно, едва заметно, поднимается и опускается его грудь от дыхания.
Сегодня особенно не хотелось идти на пары. Эта пятничная эстетика по утрам постоянно напоминала мне о первой встрече с Алисой и о том неожиданном представлении от Елены Владимировны, главным действующим лицом которого стал Стасик. Стараясь поменьше обращать на себя внимание, я примостилась на задней парте у окна и покорно ожидала начала занятия.
— Привет.
Рядом со мной на лавку сначала упала знакомая кожаная сумка, а потом и ее обладательница собственной персоной.
— А…
— Да, это я, — мрачно подтвердила Алиса. — Смотри, смотри, сейчас меня заметят наши хомячки, и начнется первый раунд игры в гляделки!
Я потеряла дар речи от удивления и не могла даже улыбнуться. Верней, улыбаться мне не хотелось. Скорее наоборот — отвесить ей подзатыльник!
— Тебя выпустили…
— В тот же день, — кивнула она.
— И ты даже не подумала мне позвонить?!
Алиса виновато опустила длинные ресницы и пожала плечами.
— Ну, как тебе объяснить… Сначала я часа четыре лежала в ванне и все никак не могла смыть с себя запах ментовки. Гнилостный такой, отвратительный. Потом я напилась в одиночестве и проспала почти сутки. А потом… а потом наступило сегодня! И я пришла к тебе лично, — уголок ее рта приподнялся, обозначив легкую смущенную улыбку. — Зайка, я очень-очень благодарна тебе. Мне было приятно слышать, что ты приходила меня вызволять.
Она осторожно дотронулась до моей правой руки, наши пальцы переплелись. За последний месяц я столько пережила, что даже не было сил злиться на нее — сейчас я чувствовала только облегчение. Мы смотрели друг другу в глаза и улыбались, и боковым зрением я заметила, как «хомячки» действительно стали удивленно пялиться на нас, не тыкая пальцами разве что из опасения взрывной реакции Алисы.
— Слушай, но как же тебя отпустили? Я же говорила с Воробьевым…
— Сказочный мудак, — резко выдохнула подруга. — С ним как раз пришлось повозиться — не понимает по-человечески, правильный весь такой, козел! А выпустили просто. Я позвонила папе. Он пришел, поговорил с кем надо. И все. Делов-то!
Н-да. Остается только мечтать о таком папе.
— Понятно. Но за что ты вообще напала на тех несчастных ментов?
— Хм… — Алиса кокетливо приподняла бровь. — Потому что это было весело.
В ее глазах вспыхнули янтарные искорки. Я пораженно покачала головой.
— Ах, да, — подруга отпустила мою руку и полезла в сумку за тетрадью. — Они нашли тех, кто на Стаса напал.
Аннотация:Молодой парень Кирилл вынужден идти работать по специальности — психологом, в родную школу в маленьком шахтерском городке. В самом начале учебного года происходит страшное событие — застрелился всеобщий любимец, одиннадцатиклассник Леха Литвиненко. Подгоняемый чувством вины, Кирилл намеревается узнать правду о загадочной смерти своего подопечного. Но как вести расследование, если милиция не хочет ничего слышать, а тут еще и строит глазки симпатичная школьница?
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?