Умное Небо - [28]

Дорогая Юлия Николаевна!

Прежде всего прошу Вас — забудьте об этом злосчастном Хорезме. Нет — так нет! Я найду его в Ленинке. Фото еще не получил. Лена вышла из больницы. Теперь буду делать попытки выудить Тейара. Письма сестры — жду. А относительно поминок, то я вам скажу: здесь сказывается подсознательный зов предков. То, что делали они веками — хочется делать, не понимая и не вдаваясь. В общем, к этому нужно относиться без осуждения. Ибо здесь может быть мост к чему-то. Недаром враги всякой духовности так не любят обрядов. Казалось бы, что им в них? А чувствуют, что это влияет на людей в каком-то нежелательном направлении. А Пушкина Вы не зря помянули. Это то самое. Только в нашей жизни не обязательно так торжественно. «Великое — в малом». Дух дышит, где хочет. Это-то и есть источник нашей радости. Мир — как Его Присутствие и Сострадание и помощь. В этом суть Евангелия: Царство близко, оно здесь, его нужно только открыть. Оно посеяно и тихо вырастает. Почему наша вера есть «победа, победившая мир»? Она побеждает серость, «грубую кору вещества», она дает нам узнать, что такое высшая способность духовного зрения. Мы очень на земле, целиком в ней, и в то же время вырастают крылья, которые поднимаются в небо.

Храни Вас Бог.

Ваш прот. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Вижу, как Вам трудно. Будем надеяться, что эта полоса пройдет и все отрегулируется. Халиму я, конечно, помню, и помню наш разговор. Несмотря на ее внутренние ощущения, я, конечно, понимаю, что родственные корни влияют сильно. Но вера выше родства. На этом стояла вера Авраама, покинувшего дом, Авраама, которого и христиане, и мусульмане считают своим отцом.

У меня сейчас крутое время. Но надеюсь, что постепенно все придет в более «разреженный» темп. Поэтому-то и не писал долго. Но все время о Вас помню и молюсь. На днях жду к себе Вашу сестру.

Храни Вас Бог

Ваш А. Мень

======================================

8.11.

Да, дорогая Юлия Николаевна, так трудно и грустно, что невозможно помочь большему числу людей! Но это нам всем — для смирения, чтобы не думать, будто можем все. В сущности — ничего не можем, только силой Божией. Я всегда рассматриваю неудачи и провалы такого рода как провиденциальное напоминание о границах наших возможностей. Но при всем том — велика сила молитвы. Пусть ее порой исторгает из нас беда и забота, но это именно то, чего ждет Господь: живого голоса, обращенного к Нему.

Вот и Ваши испытания и искушения — все они даются как бы для того, чтобы де профундис[56] звучал голос.

Относительно Халимы, я намеренно писал о принципах. Почему? Ведь прежде всего самой ей надо знать, что и как и не колебаться. А вопрос об отношении к окружающим — дело тактики и такта. Ведь нам нужно исходить не только из ситуаций и психологии, а прежде всего из сути. Пусть люди живут в тисках предрассудков. Для нас все должно стоять под девизом бл. Августина: «В главном — единство, в спорном — свобода, во всем — любовь». Разумеется, надо щадить людей и не навязывать им своего. Иногда и скрывать — ради любви. Однако самим стоять крепко.

Молюсь о Вас и о Вашей сестре

Храни Вас Бог

Ваш пр. А. Мень  ------------- 

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил фото. Мамино прекрасно. Значительно. И Спас тоже не хуже других. В нем есть какая-то неправильность, которая неожиданно дает глубину. Посмотрел и другие. Очень хороши, особенно Ангел и святая. Сразу же после письма получил открытку о книге. Большое спасибо. Дело в том, что Хорезм был одним из очагов заратустрийства, но об этом прежде почти ничего не знали. Поэтому мне интересно все новое, что связано с новыми находками. А судьбы заратустризма связаны с духовной историей последних веков до н. э., что является сейчас непосредственной темой моих исследований.

Перевод Тейара получил. Но увидел, что там переведено далеко не все, а только первые две главы и последняя. Так? Или потеряно? Что касается пропущенных мест из книги, то они у меня есть и проверены. К тому же их дважды уже публиковали. Так что, если Вы захотите, — можно дать, тем, кто хочет. Свою книгу я Вам пошлю при первой же возможности. И о пророках постараюсь достать Вам насовсем. Но это еще нужно немного подождать.

Теперь немного о Ваших заметках.

1. Конечно, вы знали о. С. лично, а я только по книгам, но то, что я там нашел, убеждает меня в том, что он ставил Евхаристию выше достоинства или недостоинства служителя. А его нежелание причащаться у человека, который был ему «тяжел», вполне объяснимо. Это трудно именно из-за святости таинства, которое должно быть свободно от «теней». Так бывает трудно сослужить с человеком внутренне чужим или даже враждебным. Но — здесь терпение. Это предел кенозиса. Ведь и для апостолов в евангельские времена нужен был подвиг, чтобы открыть себя вере.

2. Я, увы, уже хорошо себе представляю (из рассказов, полемики в «Пути» и пр.) о темных сторонах того поколения. Но «ренессанс» для меня есть не в с е подряд, но то ценное, новое и вечное, что ожило после веков глухого безвременья. Это началось еще в прошлом столетии. И Соловьев и Трубецкой — уже «ренессанс». Кстати, я никогда не думал, что Институт был воплощением его. Одна история с Федотовым чего стоит! Здесь я всецело на стороне Бердяева, который «идеологически» (а не духовно) родной мне человек.