Умирать не страшно - [3]

— Одним из них, кажется, был дневник Темного Лорда.

— Да. Всего их семь. На данный момент осталось лишь четыре, из которых один — сам Гарри Поттер.

— Что?

— Ты не ослышался. В Гарри заключена часть души Тома.

— Значит, если он победит Лорда…

— То может не выжить сам, да. И поэтому сейчас, когда с Гарри случилось такое несчастье, его партнером, чтобы вывести из комы, может стать далеко не каждый сильный маг. Нужно, чтобы он каким-то образом тоже был связан с Риддлом, только тогда наш план сработает. Ты понимаешь меня, Северус?

От пронзительного взгляда Дамблдора, который нисколько не скрадывался линзами очков, становилось не по себе, и в то же время все очень четко встало на свои места. Снейп даже побледнел, хотя казалось, куда уж больше, и хрипло поинтересовался:

— Вы понимаете, о чем просите?

— Более чем, иначе не начинал бы этот разговор. Вытащить Гарри из комы сможет или сам Том или кто-либо из Пожирателей Смерти. Согласись, тут выбор весьма ограничен.

Снейп стиснул подлокотники кресла. Ему больших трудов стоило держать себя в руках, не разразиться гневной тирадой. Поэтому он очень тихо и вкрадчиво ответил:

— Вам не кажется, что вы просите от меня чересчур много? Я и так излишне долго потакал вам, являясь тайным хранителем золотого мальчика и вместе с тем, по вашему же настоянию, его злейшим кошмаром! Вы решили окончательно уничтожить то человеческое, что еще осталось?

— Твои заслуги неоценимы, Северус. И эти, и как шпиона. Но пойми, у нас нет выбора! Или ты, кому я доверяю, или крайне сомнительный по надежности Малфой, который, к тому же, уже женат.

— Нет! — зельевар, не сдержавшись, даже вскочил со своего места. — На это я пойти не могу, слышите? Вы ведь обещали мне…

Так и не договорив, Снейп махнул рукой и стремительно покинул директорский кабинет.

Но Дамблдор был отнюдь не из тех, кто легко отступает, особенно в осуществлении своих грандиозных планов. В этом его настойчивость граничила с упрямством одного длинноухого копытного животного. А уж подкрепленное весьма развитыми способностями к манипулированию, оттачиваемыми десятилетиями…

Снова и снова Альбус возвращался к этой теме в разговорах с Северусом, доказывая, обосновывая, что это единственный из возможных выходов. При этом не настаивая, не принуждая, а подталкивая зельевара к верному, с его точки зрения, решению. Убеждая, что в этом союзе не все так уж фатально, что это, скорее всего, временно.

К чести профессора Северуса Снейпа, он продержался больше трех месяцев, но когда до семнадцатилетия Поттера оставалось совсем немного, все-таки сдался под напором железных аргументов Дамблдора. Но на этом испытания зельевара только начались, а отнюдь не закончились.

Профессор давным-давно зарекомендовал себя, как сурового и жесткого человека, но все равно ему нелегко было выслушивать мнение Орденцев, когда Альбус рассказал им о своем плане. Первой реакцией стал шок, а потом все наперебой принялись разубеждать директора в этой идее. Слушать их доводы вскоре стало просто невыносимо. Как быстро люди, знавшие его не один десяток лет, забывали обо всем том, что он сделал и продолжал делать, о том, что он каждый раз рискует жизнью, отправляясь к Воландеморту. Для них, в первую очередь, оставалось важным то, что на его предплечье по-прежнему находится Темная Метка.

Северус мог бы бросить им все это в лицо, но вместо этого просто встал и ушел, предоставив Дамблдору распинаться перед членами Ордена Феникса. Сам он не видел в этом смысла.

К чести Альбуса, он на следующий день извинился перед зельеваром, и принялся убеждать, что впредь подобного не повторится, на что Снейп лишь кивнул, обронив:

— Не беспокойтесь, Альбус, если я дал слово, то от него не оступлюсь.

Ритуал магического бракосочетания решено было провести в полночь, именно в тот миг, когда Поттер фактически станет совершеннолетним. Местом выбрали все ту же закрытую от постороннего доступа палату в больничном крыле Хогвартса. Поэтому круг допущенных оказался очень узок: Дамблдор, взявший на себя проведение ритуала, Снейп, мадам Помфри, Люпин и Минерва Макгонагал. Рон и Гермиона, как ни упрашивали, все-таки допущены не были. Лишняя, мало контролируемая по молодости лет, магия, могла только помешать.

Гарри Поттер лежал на застеленной кровати, безучастный ко всему происходящему, и более всего сейчас походил на иллюстрацию к сказке о спящей красавице, ну в данном случае красавце, хотя этот момент Снейп нашел бы спорным. По случаю парня переодели из пижамы в обычную одежду, что еще более усиливало сходство. Ну, хоть без семи гномов обошлись, правда это, вроде, уже из другой сказки.

На самом деле это звучало так пафосно: «обряд магического бракосочетания», а на самом деле все выглядело довольно скромно. Никакого полыхания сил, фейерверка волшебства. Он прошел сквозь глубину веков, поэтому его главной составляющей была кровь. В чашу с молоком, символизирующим невинность (хотя главным его свойством в зельях была нейтральность, на которую в обряде и делалась ставка), сначала Снейп добавил свою кровь, сделав надрез на ладони: точно так же, правда, с посторонней помощью, добавили и кровь Гарри. Забрав чашу, Дамблдор начал читать древнее заклятье на латыни, во время которого Северус взял Поттера за руку, чтобы рана соприкоснулась с раной. Через кровь соприкоснулись и их магии, пока осторожно, едва-едва. Голос директора стал громче и размереннее, он явно старался подогнать пик обряда к полуночи, до которой оставались считанные секунды.