Умирать не страшно - [12]

— Будешь, если захочешь. Мы также сможем видеться в твоих снах, и ты всегда, в любой момент, сможешь поговорить со мной.

— Это хорошо. Приступим?

— Да. Палочку можешь отложить. Она не понадобиться.

— Ладно, — так как умывальник и полка были трансфигурированы, Гарри просто заткнул палочку за пояс пижамных штанов.

— А теперь подойди поближе к зеркалу, на расстояние вытянутой руки. Даже чуть поближе. Хорошо. Прислони левую ладонь к его поверхности.

Гарри сделал, как его просили, и с той, другой стороны, Морри тоже коснулся зеркала, так что контуры их ладоней совпадали. Оба смотрели в глаза друг другу. Коротко кивнув, словно одобряя, Морри начал:

— Смерть часть жизни.

— Смерть часть жизни, — почти с той же интонацией повторил Гарри.

— Жизнь часть смерти.

— Жизнь часть смерти.

— И мы стоим на тонкой грани.

— И мы стоим на тонкой грани.

— Дабы части стали целым.

— Дабы части стали целым.

— Readunatio in vita et in morte .

— Readunatio in vita et in morte.

С последним словом гладкое стекло между ладонями исчезло, и рука оказалась в руке, пальцы переплелись с пальцами. Поначалу рука Морри ощущалась совсем как обычная, но потом стала терять упругость, словно обращаясь в густой-густой туман, и этот туман впился в ладонь, проникая под кожу, распространяясь по всему телу. Гарри вскрикнул, но контакта не разорвал, наблюдая, как под кожей будто змеи ползают, и их путь светиться темно-фиолетовым сиянием. Это было больно. Очень. Ощущение горящей изнутри кожи вместе с резью во всех внутренностях и почему-то на спине. Гарри от болевого шока дрожал всем телом, ноги подгибались, но хватка оставалась железной.

Боль, сравнимая разве что с Круциатусом, длилась, будто, целую вечность, но вот в голове раздался голос Морри:

— Все, можешь отпускать!

Гарри со стоном свалился ничком на пол, едва не пробив головой зеркало — от этого спасло только разрушившееся заклятье трансфигурации. Болело все, но больше всего рука и спина. Поттер посмотрел на руку. На ладони, мерцая все тем же фиолетовым цветом, бледнела странная пиктограмма с рунами. Если бы он смог увидеть себя со стороны, то убедился бы, что на спине точно такая же, только большего размера.

Боль стала утихать, и вконец обессиленный Гарри упал в обморок.

* * *

Северус сидел в своей гостиной в кресле перед камином и сверлил взглядом дверь, словно особо провинившегося ученика. Не так давно ушел Дамблдор, с которым они закончили вторжение в его, Снейпа, частные владения. Собственно, этой двери и не было. За ней скрывалась комната, предназначенная для его супруга. Даже мысленно зельевар не мог произносить это слово без усмешки.

Кто бы мог подумать, что ему придется вступить в брак с Гарри Поттером! Теперь осталось дождаться, пока «муженек» въедет в его комнаты. Стоит ли говорить, что особого восторга по этому поводу Северус не испытывал? Ему чертовски хотелось напиться от такой «перспективы».

Хорошо еще, Темный Лорд перестал дергать на собрания. После возвращения из отдела Тайн он вообще стал… страннее обычного. Сначала рвал и метал, потом вдруг успокоился. Кажется, Люциусу удалось захватить еще какое-то пророчество, приглянувшееся Воландеморту. И Лорд весь этот год его то ли разгадывал, то ли искал подтверждение.

Раньше Снейп наизнанку бы вывернулся, пытаясь узнать подробности, но нынешние события внесли… коррективы в его работу. Даже Дамблдор понимал, что на двух стульях не усидишь: или успехи на шпионском поприще, или нынешнее супружество. Но Северус привык быть честным, хотя бы с самим собой. С некоторых пор он сам не спешил в самое пекло добывать сведения для ордена. Просто устал. Даже лучшие двойные агенты имеют свой предел прочности. К тому же, если раньше Снейп старался, рискуя собственной жизнью, искупить грехи прошлого, то теперь понимал, что никакие усилия не изменят мнения окружающих. Для таких как Хмури, он всегда будет в первую очередь Пожирателем Смерти. Пусть и бывшим.

Нет, Снейп вовсе не жаждал ощутить себя белым и пушистым, но справедливо полагал, что заслуживает уважения за свой труд. Правда, по выработанной годами привычке, Северус эти мысли оставлял при себе, впрочем, не забывая ничего. Злопамятность? Возможно. Насчет собственного характера он тоже не питал иллюзий.

От этих мыслей еще сильнее захотелось выпить. Зельевар уже подошел к бару, когда руку свело судорогой. Ту самую, с отпечатком чар брачных уз. А сама «печать» болезненно ныла. Досконально изучив особенности этого обряда, Снейп прекрасно понимал, что это значит: его супруг в опасности, ему больно. Очень больно, судя по силе отдачи.

Выругавшись сквозь зубы, Снейп достал палочку и кинулся спасать из очередной передряги это гриффиндорское недоразумение, которое, по несчастливой случайности стало его супругом.

Влетев в палату, зельевар уже обзавелся арьергардом в виде мадам Помфри, успевшей проверить охранные чары и доложить, что Поттер, нет, Поттер-Снейп палаты не покидал. Стоило войти, и этот факт показался, по меньшей мере, странным, так как внутри никого не было. Только повышенный уровень магии. Впрочем, панику поднимать Северус не позволил, вовремя заметив запертую дверь ванной комнаты. Запертой заклинанием, очень сильным. Взломать его удалось лишь с четвертой попытки, точнее, вынести напрочь вместе с дверью.