Умирать не больно - [7]
Мадам Чонг была одинокой женщиной, которая в свои сорок девять так и не вышла замуж и не завела детей. Поэтому, когда вечером у нее захлопнулась дверь сарая на заднем дворе, ей не оставалось другого выхода, кроме как отправиться за помощью к соседям – Майе и ее отцу Ричарду.
Снимая по пути рабочие перчатки, мадам Чонг вошла во двор Кингов и поднялась по лестнице, репетируя, как лучше попросить этого пьянчугу Ричарда отпереть сарай. В тот момент, когда мадам Чонг ступила на последнюю ступеньку и занесла руку, чтобы постучать, дверь дома неожиданно распахнулась, и ее ослепил яркий свет фонарика, а затем некто сбил ее с ног и бросился вниз по лестнице. Женщина возмущенно уставилась вслед мужской фигуре, затем вспомнила, почему оказалась на земле и что она забыла во дворе Кингов, и, поднявшись на ноги, подошла к порогу.
– Ричард?
Она решила, что беглец – один из его дружков. Они часто устраивают тут оргии. Бог знает чем занимаются!..
– Майя?!
Мадам Чонг уже почувствовала неладное, хоть и не сразу поняла, в чем дело. Никто не отозвался на ее зов, и даже больше: вокруг воцарилась мертвая тишина, да такая страшная, что мадам Чонг ощутила себя в опасности. Она взяла мобильный телефон из кармана рабочих штанов и включила фонарик. Пробираясь вглубь старенького дома Кингов, она с напряжением ожидала, что на нее кто-нибудь набросится, но никто не набрасывался.
– Майя? Ричард?!
Куда они запропастились?!
Мадам Чонг покрутила головой, морщась от дурного запаха. Она была уверена, что находиться в прокуренной комнате со стенами, пропитанными перегаром, губительно для здоровья.
Она сделала еще один осторожный шажок вперед, прикрыв рот и нос рукавом шерстяной кофты, и вдруг едва не упала, поскользнувшись. Завернув в черный коридор, мадам Чонг увидела кровавые следы на полу, блеснувшие в свете фонарика.
Она на мгновение остолбенела.
Что это такое?
Откуда здесь столько крови?
Плотно прижав к лицу ладонь, мадам Чонг быстро пошла по следу, который привел ее в ванную комнату.
Ей было страшно входить внутрь, но она щелкнула включателем и, увидев багряную лужицу, вытекающей из-под двери, взяла себя в руки и вошла.
Стены. Пол. Ванная. Полотенца. Все, что мадам Чонг могла увидеть, было разрисовано кровью. На потолке расползлись алые разводы, стены дышали кровью.
Мадам Чонг завизжала, попятившись и выронив телефон из ослабевших рук.
Она бы хотела ослепнуть, только бы не видеть Ричарда в ванной, разрубленного на куски: голова, руки и ноги были отделены от туловища, кровь лениво просачивалась в водопровод. На полу у окна лежало еще одно тело, зловеще завернутое в шторку для душа. Неужели это Майя? Девочка, которая помогала мадам Чонг печь пироги по воскресеньям и ухаживать за бонсаем?
Прокатившийся по улице вопль ужаса еще долго не прекращался.
– Полиция разыскивает мужчину от двадцати до сорока…
– Ты не против, если я это выключу? – выразительным тоном спросил Дориан и тут же схватил пульт и щелкнул на кнопку.
Когда я вернулась с занятий, профессор уже сидел в гостиной на полу, а на журнальном столе в беспорядке валялись заметки для будущих лекций.
– Я готовлю темы проектов, – рассеянно пояснил он, а затем попросил присоединиться и помочь.
Во время работы он задал мне стандартные вопросы: как прошел первый день, какие впечатления от других преподавателей, завела ли я друзей. Я говорила, что все хорошо, но не уверена, что Дориан поверил. Впрочем, он не подал виду, что в курсе случившегося в женском туалете.
– А почему ты так поздно? – спросил он таким тоном, будто мой ответ его совсем не интересовал, и я замялась на секунду, прежде чем ответить:
– Были кое-какие дела. А где Ной?
– Он на кухне, – ответил Дориан, а затем мы сорок минут молчали, только изредка перекидываясь парой слов о работе.
Когда стрелки на часах показывали восемь, я размяла плечи и вдруг услышала за спиной шаги.
– Как прошел день?
Я обернулась и увидела Ноя с подносом. Тут же вспомнилось обещание «позавтракать в другой раз».
– День прошел продуктивно, – отозвался Дориан задумчивым голосом, не отрывая взгляда от лекционного журнала.
– Я спрашивал не у тебя. – Ной поставил поднос на столик передо мной, а затем выпрямился, ожидая чего-то.
Очнувшись, я ответила:
– Хорошо. Была в морге.
– Ты больше не злишься? – уточнил он, приближаясь и падая на подлокотник кресла, в котором я сидела. Я неловко поерзала, отодвигаясь, и как раз вовремя, потому что Ной скатился вниз, придавив меня бедром.
Я поднялась.
– Нет, не злюсь.
– Так, – оборвал Дориан решительно, – я наверх. Кая, спасибо за помощь.
– Не за что.
Когда он ушел, Ной похлопал по креслу ладонью.
– Сядь и поешь. – У меня побежали мурашки от того, каким сладким стал его голос. – Я знаю, что ты хочешь, ты же целый день ничего не ела.
Прочистив горло, я присела на пол, скрестив ноги, и Ной придвинул поднос ближе ко мне. Я почувствовала пряный аромат кориандра, исходящий от его рук и одежды, и подняла голову. Ной просиял, невинно захлопав ресницами:
– Давай, солнышко, этот омлет придется тебе по вкусу. Там нет ни грамма сахара.
Ну почему он не оставит меня в покое?
