Умереть в день рождения - [4]

— Понятно… насколько я понимаю, каждый мог спуститься утром в сад и совершить убийство. Кого–нибудь видели в саду?

— Нет, я всех расспросил. Никто не выходил в сад.

— Мне бы хотелось поговорить с родственниками вашей покойной племянницы.

— Да, конечно. Вы можете допросить наших гостей прямо сейчас.

Робеспьер невольно заинтересовался этим печальным происшествием. Он понял, что имеет дело с умным и опасным убийцей.

Первым собеседником оказался мсье Оливье Пребуа.

— Я могу задать вам несколько вопросов? — вежливо начал судья. — Это касается смерти мадмуазель Оже.

— Да, конечно, — ответил молодой человек. — Только разрешите мне дождаться матушки.

— Матушки? — переспросил Робеспьер.

— Зачем? — удивилась Мадлен.

— Она лучше меня знает, что отвечать, — пояснил Оливье.

Ренар не выдержала и расхохоталась.

— Некоторые согласны отвечать на вопросы только в присутствии адвоката, а этот мсье в присутствии матушки!

Судья взял Мадлен за руку.

— Хорошо, мсье, — сказал он Пребуа, — как вам будет угодно.

К счастью, матушка не заставила себя долго ждать. Она была удивлена визитом судьи, но расспрашивать ни о чем не стала.

— Я ничего не знаю, — сказала дама. — Я проспала до завтрака. Меня разбудили и сообщили эту печальную новость.

— А вы, мсье, — обратился Робеспьер к ее сыну.

— Он тоже ничего не знает, — отрезала мадам Пребуа. — Я бы посоветовала вам заняться мсье Гравье и мадам де Ноэль.

— Почему вы их подозреваете?

— Мадам Ноэль, наверное, хотела соблазнить ее сынка, — шепнула Мадлен на ухо судье и хихикнула.

Мадам Пребуа услышала эти слова.

— Ничего в этом смешного нет! — сказала она сурово. — Это дама непристойного поведения. Я не хочу, чтобы мой сын попал в сети развратницы кузины.

Мадлен де Ренар с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться.

— Этой женщине нужны были деньги, она ведь промотала состояние покойного мужа. Она могла убить бедняжку Софи из–за наследства, — пояснила мадам Пребуа. — А что касается мсье Гравье, то у него последнее время ветер в кармане. Он циник и считает, что все средства хороши для достижения цели. Вот что удумал негодяй! Да за такие идеи сразу же колесовать надо!

— Мадам, на него, наверное, повлияло учение Макиавелли, — попытался вступиться за Гравье Робеспьер.

— Выходит, они сообщники, — проворчала пожилая дама. — На мести полиции я бы давно арестовала этого Макиавелли, но эти олухи, наверное, ни о чем не догадываются.

Робеспьер не стал уточнять, что Макиавелли уже давно умер.

— И обратите внимание на Жака Линдона, жениха мадмуазель Оже, — продолжала Пребуа.

— Хм, странно, мсье Оже мне ничего о нем не рассказывал, — удивился судья.

— Он уверен, что этот человек тут не при чем. Ох, Оже доверчив, как ребенок, считает Линдона своим другом. Но мотив у этого типа был. Софи завещала Линдону половину своего состояния. Наверное, это он ее надоумил. Сама бы эта простушка ни за что не догадалась. К тому же этот юноша живет по соседству, вон в тот доме. Его двор и двор Оже отделяет калиточка, через которую он мог войти в любой момент.

Судья поблагодарил Пребуа за беседу и удалился, увлекая за собой Мадлен. Красотка, наконец, смогла вволю посмеяться.

— Мадам боится, что ее сына лишат невинности! Вот умора! — заливалась Ренар. — А он ведет себя, как стыдливая девушка! Вы видели, как он боялся даже взглянуть на меня?

Робеспьеру было не до смеха. Он понимал, что от мадам Пребуа и ее сына будет трудно что–либо узнать.

— Тем не менее, дорогая Мадлен, — сказал судья, — они могут быть убийцами.

— Даже сынок?

— Да, вполне возможно. Он полностью зависит от матушки, вероятно, ему хочется свободы. А после смерти кузины он получает деньги и может через какое–то время начать самостоятельную жизнь. Хотя, от такой матушки освободиться трудно.

— Это точно!

Следующим собеседником стал мсье Гравье. Он держался спокойно и невозмутимо, не пытаясь прикрыться нахальством и ложной храбростью.

— Я знаю, что вы считаете меня убийцей, — сказал он уныло. — Я беспринципный человек, который нуждался в деньгах. Со смертью малышки Софи мои финансовые проблемы решены.

— Извините, мсье, но я пока ничего не считаю, — сказал Робеспьер. — Я хочу всего лишь задать вам несколько вопросов.

— Задавайте, — согласился подозреваемый.

— Вы выходили в сад в то утро?

— Нет, я пришел только к завтраку.

— Понятно… Видели кого–нибудь в саду из окна вашей комнаты?

— Нет, я не имею привычки глазеть в окно.

— Расскажите, пожалуйста, о родственниках мадмуазель Софи.

Гравье с готовностью высказал свое мнение об этих людях. Добавив, что все они такие же подозреваемые, как и он сам.

— А с мсье Линдоном вы знакомы? — поинтересовался Робеспьер.

— Я его плохо знаю, он мне не нравится. Впрочем, мне никто не нравится… Вы, кстати, тоже вызываете у меня отвращение, терпеть не могу педантов! И ваша дама не будит во мне теплых чувств…

— Это еще почему!? — обиделась Мадлен. — Я всем нравлюсь!

Она кокетливо поправила кружева на плечике.

— В том то и дело, мне никогда не нравилось то, что нравится всем, — пояснил Гравье. — Меня тошнит от смазливых физиономий.

— А-а! Вам нравятся дурнушки, — решила Ренар. — Хм… вы гурман.