Умереть счастливым - [2]

– Ну как? – спросила она.

Владелец галереи опустил чашку на блюдце и побарабанил пальцами по столу. Вчера он пообещал насчет выставки. Сгоряча. И даже прихватил сегодня специалиста по пиару, чтобы тот подумал насчет рекламы… Но теперь жалел о данном обещании. Вчера, видно, он не пришел еще в себя после отдыха. Все это было явным неликвидом. Плюсквамперфектум. Давно прошедшее. Ночь, улица, фонарь, аптека… Холст, масло, ахинея… Сейчас давно уже акриловыми красками пишут. Нужно было как-то вежливо сказать, что сейчас в моде глянец.

– Сейчас в моде, видите ли… – он погладил сначала лысину, а потом ухоженную бородку, подыскивая формулировку поделикатнее, -…глянец.

Деликатнее формулировки он не нашел.

– Гламур, – добавил он. – Сверкающая легкость бытия…

– Безусловно, с таким крэмом ваша кожа будет на тридцать один процент более упругой! – откликнулся специалист по рекламе, оторвавшись от пыльного талмуда. Специалист по рекламе изъяснялся исключительно примитивными рекламными слоганами. Но дело свое он знал. Недавно придумал рекламный ход с похищением картин из мастерской художника. С заявлением в милицию и с сюжетом в телевизионной криминальной хронике. Художник перед телекамерой оценил свой ущерб в миллион. Продажи резко выросли. В другой раз он инсценировал нападение буйного посетителя с ножом на картины в галерее. Буйный посетитель протестовал против живописного разврата. Продажи тоже были неплохие. Владелец галереи прихватил специалиста по рекламе с собой, чтобы, если что, не терять времени. Но, похоже, время они оба потеряли зря. На всех холстах без исключения в окружении всяческих рогов изобилия изображены были разноцветные уродцы: кто без уха, кто без руки, а кто вовсе без головы, но все с непременной счастливой улыбкой. Да еще все почему-то в темных очках или вовсе без глаз, с черными пятнами на их месте. Вероятно, это символизировало слепоту современников, не разглядевших гениальность живописца. Гении… Пророки… Все это было плюсквамперфектум. Давно прошедшее…

– У него три картины в свое время купили англичане, – с гордостью сообщила жена художника. Она едва притронулась к своему горчащему даже после трех ложек сахара чаю.

Когда процесс в стране пошел, в целях поощрения процесса покупали еще не то, хотел сказать владелец галереи. И не только англичане, хотел сказать владелец картинной галереи. Но не сказал.

– Искусство социального протеста… – сказал он. – Вы правильно заметили – “в свое время”. В свое время это уходило на раз. А современное искусство требует современных средств выражения… Вот недавно… Картина “Чаепитие на Луне”. Сидят там на Луне, пьют чай, как в Мытищах! Ушла за большие деньги. А это… Сегодня, сегодня это… – Он пошевелил пальцами, подыскивая слово поделикатнее, чем не формат. – Не формат! – сказал он.

Деликатнее слова он не нашел.

– Вот, например… – Он пощелкал пальцами, припоминая название картины. Потом встал, прошел за стеллажи и вытащил из-за них холст. На нем был изображен разноцветный уродец с головой под мышкой, да еще к тому же и перевернутой. На отторженной от туловища перевернутой голове сияла радостная улыбка. – Вот эта… – произнес владелец галереи и заглянул на оборотную сторону холста, ища там название.

– “Умереть счастливым”, – сказала жена художника.

– Пипл сейчас такое не хавает. – Пиар-менеджер оторвался от пыльного талмуда. – Насчет умереть…

– Ну… Мрачновато, – сказал владелец галереи. – Тогда это было в моде. Когда это писалось. Сейчас спрос на другую цветовую гамму. Один сезон наш бог Ван-Гог, – пожав плечами, сказал владелец галереи, – другой сезон…

– …сапог! – сказал специалист по пиару, исказив цитируемого поэта.

Владелец галереи посмотрел на специалиста по пиару.

– …Сезанн, – сказал он.

– Он написал ее два месяца назад, – сказала жена художника.

Владелец галереи снова пожал плечами.

– Другое время, – повторил он.- Гламур… У вашего мужа, хотя краски яркие, картины получаются почему-то печальные. Драма – это сейчас не модно. На это нет спроса. Сейчас в моде позитив.

Он окончательно решил, что браться за это не стоит. Тем более что недавно опять подняли арендную плату. Налоги… А это все будет месяц висеть без движения.

– Позитив, – повторил он.

– Пошел козел в кооператив, купил козел… – произнес пиарщик.

Владелец галереи предостерегающе кашлянул.

– …там позитив! – невинно закончил специалист по пиару.

И захлопнул свой талмуд, снова подняв облачко пыли. Женщина протянула руку и взяла с блюдечка в середине столика карамельку. Карамельку она положила в рот целиком.

– А катарсис? – сказала она. – Вот Хаим Сутин…

Владелец галереи вместо ответа погладил загорелую лысину.

– Кто не в стае – не летает, – отозвался за него специалист по пиару. – А наш брат… Вот, – он потряс книгой, которую все еще держал в руках. – “Философия общего дела”. Собрался всех воскрешать. Не меньше. Наш брат любит решать вселенские вопросы!

– Едва ли, – сказала жена художника. – Едва ли ваш. Николай Федоров был сыном князя Гагарина. Незаконнорожденным.

– Прикол, да? Вот это уже хорошо. – Пиар-менеджер втиснул книгу на место. – Юмор. Если в пиаре есть прикол…