Умереть, чтобы родиться - [90]

– Я не убивал маму…

– Мотив?! Отпечатки? – снова требовательно спросил Игорь.

– У нее скальпель в руке зажат был… я разжимал пальцы, вытаскивал. Не знаю зачем.

– Ты хотел развестись! – упрекнул отца Игорь.

– Хотел…. Только хотел маму из-под удара вывести. И тебя. Я под смертью ходил… Времена такие были. Хотел, чтобы вы уехали. За границу. А она хотела быть со мной… Она любила меня.

Игорь увидел, что на глаза отца навернулись слезы, но жалеть его он уже не мог. Не получалось.

– А Крылова кто убил?

– Он звонил… говорил, что хочет что-то показать… Какие-то бумаги. Я же объяснял. Ты мне не веришь, Игорь.

– А ты бы на моем месте поверил? Ты же говоришь, что мы похожи. Ты бы поверил?

Отец, не поднимая лица, отрицательно покачал головой.

– Я ничего больше не буду делать, – с болью в голосе сказал Игорь. – Сообщать про Крылова. Копаться в этом. Я и так узнал правду. Ради памяти мамы – больше не хочу.

– Нет в этом правды. Не убивал я…

Игорь не стал слушать. Он повернулся и вышел из кабинета.

Сбежав по ступеням, он быстрым шагом подошел к своей машине и вдруг замер. Передняя пассажирская дверь была чуть приоткрыта. Игорь подошел, заглянул в машину. Бутылка водки лежит на месте, кажется, все как и было.

– Что-то не так, Игорь Владимирович? – спросил подошедший охранник.

– В машину мою никто не лазил?

– Нет. Не видел. А что-то случилось?

– Ничего.

Сев за руль, Игорь завел машину и резко тронулся, уносясь подальше от офиса отца.

Поднимался по лестнице к своей квартире Игорь с ощущением, что всю ночь разгружал вагоны. Страшная усталость мешала передвигать ноги, давила на плечи. Хорошо, что он не стал пить. Ни в машине, ни на кладбище, куда заехал прямо из офиса отца. А то было бы еще хуже.

Игорь отпер дверь, вошел в прихожую и увидел, что на кухне горит свет. Включив свет в прихожей, он прошел на кухню в полной уверенности, что сам оставил там утром включенным свет. В дверях он остановился. За столом сидел Игнатьев и пил чай из белой фарфоровой чашки на тонкой ножке. Точнее, небрежно потягивал.

– Как… как вы сюда попали? – с трудом спросил Игорь.

– Я в Думу попал. А сюда-то что, думаете, сложнее, Игорь? – небрежно ответил Игнатьев.

– Зачем? – немного уже справился со своим голосом Игорь.

– Правильный вопрос. Мне сегодня звонил твой отец. Угрожал.

– Почему?

– Он недоволен, что я с тобой говорил, – развел руками Игнатьев, – я так понимаю. Рассказывал про его отношения с твоей мамой. Что разрушаю твои отношения с ним.

– И вы вот так решили поговорить со мной?

– Я хотел немного показать свои возможности. Твой отец угрожал мне. Он был не в себе. Я боюсь, что он начнет мстить, вымещать свою злобу. И я буду вынужден защищаться. Мне бы этого не хотелось. Я хотел сказать только это.

Игнатьев поднялся, одернув пиджак и поправив манжеты рукавов рубашки.

– Спасибо за гостеприимство.

– У меня к вам еще один вопрос, – торопливо сказал Игорь, но тут раздался звонок домофона. Игорь обернулся и не двинулся с места.

– Звонят, – кивнул в сторону двери Игнатьев.

Нехотя Игорь вышел в прихожую и снял трубку:

– Да.

– Игорь, – раздался голос отца, – открой. Нельзя, чтобы отец и сын так общались.

– Нет, – резко ответил сын.

– Послушай меня… в глаза посмотри. Я не вру… Мы должны поговорить, Игорь…

– Уходи.

– Сынок… открой… На два слова.

– Я не открою. И выключаю домофон, – срывающимся голосом ответил Игорь и сорвал трубку со стены вместе с проводом.

Вернувшись на кухню, он посмотрел на Игнатьева.

– Он просто пьян. Если вам угрожал, то только поэтому.

– Поговори с ним трезвым, – посоветовал Игнатьев. – Мне бы не хотелось, чтобы он натворил глупостей.

– Не могу обещать, – сухо ответил Игорь.

– Ты хотел меня что-то спросить.

– Один вопрос. Вы знали моего отца. Маму. Он любил ее?

Игнатьев опустил задумчиво голову, как будто вспоминал те времена. Потом молча отрицательно покачал головой.

Игорь приехал в отдел утром, когда там уже беседовали с Катей – бухгалтером бара. Вика сделала ему знак не говорить. Игорь отошел к стене и прислонился к ней, слушая допрос.

– Я ничего не помню… правда, – говорила девушка, видимо, продолжая отвечать на только что заданный ей вопрос.

– Давно принимаете наркотики? – спросила Родионова.

– Я совсем их не принимаю. – Девушка даже руки к груди прижала, пытаясь казаться убедительной.

– Именно поэтому вы оказались в больнице, – напомнила Родионова.

– А сейчас усталость, раздражительность, боли в мышцах? Галлюцинаций больше нет? – спросил Данила.

– Он мне подсыпал что-то… – тихо сказала девушка.

– Кто? – тут же спросила Вика.

– Витя… Виктор.

– Когда и почему?

– Мы с ним по Интернету переписывались, – стала объяснять девушка. – Он в Канаде жил. Недавно приехал. Встретились. В баре посидели. Выпили… Там он мне что-то и подсыпал. Я почти ничего не помню. Вы у него спросите.

– У него спросить не получится, – покачала Вика головой.

– Он уже уехал?

– Уехал в страну, где всегда хорошо, – хмыкнул Данила.

– Я не понимаю… – Девушка забегала глазами, глядя то на Данилу, то на Вику.

– А я не понимаю вот что. Вы говорите, что не принимаете наркотики.

– Никогда! – стала горячиться Катя. – Это… я не виновата!