Улыбнись и умри - [14]
Мы ждем, Грег, иди сюда, — велел учитель. — У тебя одна минута.
Иду, — откликнулся я и хотел встать. Но не тут-то было. Попробовал еще раз. Еще.
У нас такие парты: сиденья вместе со столом.
Я сидел как приклеенный. Слишком толстый, чтобы вылезти.
18
"Что со мной творится?" — пытался понять я, чувствуя, как меня охватывает паника. В животе похолодело. В моем необъятном бурдюкоподобном животе. Нет, брюхе.
Но ведь я за парту сел без всяких проблем! И часу не прошло. А теперь меня как приклеили. Я что же, прибавил полцентнера, пока сидел?
— Грег, что же ты? — Мистер Сор нетерпеливо стукнул указкой по полочке на доске, куда кладут мел и тряпку.
С четвертой попытки я наконец выкарабкался из-за парты. Аккуратно держа перед собой камеру, я пошел к доске.
— Вот эта камера, — объяснил я мистеру Сору. — Мы с друзьями нашли ее в заброшенном доме, как я и рассказывал.
Он взял у меня камеру. Он крутил ее так и этак. Поднес к лицу. Приложил видоискатель к глазу.
— Нет, только не снимайте! — заорал я. — Не снимайте!
Он опустил камеру.
— Но как тогда я узнаю, что в камере зло? Я сунул руку в карман.
— Я захватил фотографию. Она докажет, что я говорил правду.
Пальцы у меня стали как сосиски, и я никак не мог вытащить фотографию. Их так раздуло, что я не смог бы сжать их в кулак. Я чуть не вывернул карман наизнанку, пытаясь извлечь оттуда фотографию с Джоном. Наконец мне это кое-как удалось, и я протянул плотный квадратик мистеру Сору.
— Вот, посмотрите. Этого мальчика зовут Джон. Я снял его позавчера вечером. С ним все было в порядке. Но на фотографии, видите, он с гвоздем в ноге. Через пару минут все так и получилось. Джон напоролся на гвоздь, и отцу пришлось спешно везти его в больницу.
Мистер Сор рассмеялся. Ну и денек! Снова рекорд! Первый раз вижу мистера Сора хохочущим. Да еще в классе!
Это не смешно. Бедняга Джон корчился от боли. Он…
Знаю я эти трюки с гвоздями. — Мистер Сор не отрывал глаз от фото.
Что? — не понял я.
Я сам умел когда-то делать на фотографии поддельную стрелу. Она так и торчала у меня из головы. Невозможно было определить, что это подделка. Так что я могу себе представить, как тебе удалось сделать этот трюк с гвоздем.
Да нет! Это настоящий! Настоящий! — закричал я. — Посмотрите, какое страдание у него на лице. Разве вы не видите боль?
Твой приятель хороший актер.
Да нет же! Никакой он мне не приятель! Я даже не знал его. Вы должны мне поверить. Должны!
Мистер Сор взглянул на часы.
Минута истекла.
Но вы же обещали!.. — вне себя заорал я.
Грег, иди на место! — приказал он. — Тебе не удастся провести меня с этой старой камерой и шуточной фотографией.
Ты проиграл, Грег! — закричал Донни.
Ты зло! — подхватил Брайан.
Все захохотали. Я чувствовал, что краснею. У меня даже уши горели. Вот-вот взорвусь. Я был ошеломлен, оскорблен и вне себя от злости — все в одном флаконе.
— Я ставлю тебе "отлично" за усилие, — продолжал учитель. — Но оставляю двойку за рассказ. "Неуд" за неправду.
Нет, это было уже слишком. Я взвыл от бешенства и бросился к двери. Вернее, попытался броситься. Только я был слишком неповоротлив и тяжел для таких быстрых движений. Я мог только кое-как переваливаться с боку на бок.
— Грег, куда это ты? — услышал я голос мистера Сора, но сделал вид, что не слышу. Камера была у меня в непомерно разбухшей руке. Дверь я распахнул другой рукой. И вывалился в пустой и тихий коридор.
Позади голос мистера Сора требовал, чтобы я вернулся в класс. Смеялись и болтали ребята.
Я грохнул дверью и двинулся вперед. Собственно, ушел куда глаза глядят. Никакой цели у меня не было. Просто я чертовски был зол. Мне хотелось вопить и плакать. Колотить по стенам. Сломать что-нибудь.
Повернув за угол, я увидел Шери. — Грег! — воскликнула она. — Что случилось?
Она бросилась ко мне по коридору, пробежала шага четыре, и — надо же! — коротенькая юбочка, надетая поверх синих колготок, с нее свалилась.
19
Стоим мы и обалдело смотрим на юбочку, так и лежащую у ее ног. Она выронила книжки и нагнулась, чтобы поднять юбку.
— Быть такого не может! — всплеснула руками Шери.
В другой раз я бы покатился со смеху. А сейчас, видя, как она растеряна, стоял молча.
Я… я худею на глазах, — запинаясь, выговорила она, надевая юбку. — Я утром взвешивалась. Потеряла целых три кило.
Вот это да! — покачал я головой и подумал, что мне надо как-то ее подбодрить. — Ну, подумаешь, три кило. — Звучало фальшиво, но ничего другого мне в голову не пришло.
Грег, но я всего-то весила тридцать шесть кило, — горько сокрушалась она. — А теперь осталось меньше тридцати трех. На мне юбки не держатся. Вся одежда висит на мне как на вешалке!
Надо побольше есть…
Да брось ты, — оборвала она меня.
Ты вот глянь-ка на меня! — воскликнул я и поднял руки, чтобы она увидела мое толстое брюхо. — У меня такое ощущение, что я за ночь прибавил пудов пять! Я только что с трудом выбрался из-за парты.
Шери была так расстроена из-за своей худобы, что до сих пор по-настоящему даже не взглянула на меня. Теперь же, посмотрев внимательно, она расхохоталась.
— Вот это да! Ты и в самом деле стал как боров.
Спасибо за борова, — даже не рассердился я.
