Улыбка Лизы. Книга 1 - [7]

«Чтобы не выдать смятение», – понимает Лиза. Ей хочется заткнуть уши и перекрутить минувший день назад, как магнитофонную ленту в старом кассетнике, но она делает над собой усилие. «Всё хорошо, – говорит она себе, – возьми себя в руки. Пашка просто задержался у друзей».

– Кому звонили?

– Да всем: и Денису, и Славику, но ребята давно дома. Видели, как Паша сел в автобус сразу после занятий, – Лиза слышит, как вибрирует от сдерживаемых слёз голос матери.

– А в милицию? – переспрашивает она, удивляясь, как буднично звучит фраза, будто она интересуется, сходил ли Пашка за хлебом.

– Заявление там не принимают. Говорят, нужно по месту прописки и обязательно от родителей.

В районном отделении милиции на её звонок реагируют сразу:

– Оперативный дежурный Петриченко слушает.

Бодрый и доброжелательный голос представителя власти вселяет надежду, что такие мелкие недоразумения в их ведомстве разрешаются легко и быстро, играючи.

– Я хочу сделать заявление о пропаже сына.

– Когда пропал? – осведомляется дежурный.

– Сегодня. Ребёнок не вернулся из школы.

– Так рано ещё. Обращайтесь через три дня.

Лиза отчётливо слышит зевок и невнятное бормотание на другом конце провода.

– Вы меня не поняли? Какие три дня?! Я же чётко сказала: пропал ребёнок.

– Ну почему сразу «пропал»? Лет сколько?

– Скоро двенадцать. Через месяц исполнится.

– Подросток значит. Ну и что же Вы, гражданка, панику поднимаете? Тусуется где-то ваш ребёнок, с дружками гуляет.

– Вы примете у меня заявление?

– Я Вам объяснил русским языком: только через три дня! – В голосе сквозит раздражение.

– Послушайте, дежурный Петриченко, исчез несовершеннолетний. Что по этому поводу говорят ваши инструкции?

– Приходите завтра утром. Заявление в письменном виде.

– А сегодня?

– А сегодня уже и есть завтра. Вы на часы посмотрите, – хохочет он, довольный каламбуром.

Звонок обрывается.

Лиза растерянно слушает короткие гудки. «Бесчувственный чурбан», – заключает она, швыряя трубку.

На часах без четверти два. «Из центральной диспетчерской «скорой помощи» сообщат сразу, если, не дай бог, что-то», – думает Лиза, но на всякий случай набирает «ноль три». Не поступал. Не обращался. Она опять и опять набирает номер домашнего телефона. Череда коротких гудков. Сделав несколько кругов по ординаторской, застывает каменным изваянием у окна.

Для двух часов ночи улица достаточно оживлена. Нескончаемый поток машин. Стайки праздношатающейся молодёжи. Запоздалых по невесть каким неотложным делам прохожих выдаёт торопливая походка. В сквере напротив института на сдвинутых скамейках веселится компания подростков с банками пива в руках. «Не намного старше Пашки», – думает она.

Лиза держится спокойно, будто наблюдает за собой со стороны. Вот она бесцельно ходит по кабинету. Собирает в аккуратную стопку раскиданные по столам истории болезни. Присаживается на диван. Включает электрочайник. Палец заученным движением прокручивает телефонный диск. Занято. Гудки. Гудки. Гудки… Она пытается отбросить все эмоции и взглянуть на ситуацию со стороны, чужими глазами, хотя бы того же оперативника. Какая-то крошечная правда в его словах есть. Пашка, в самом деле, почти подросток, у него может быть своя жизнь, которую она при её занятости могла просмотреть. Он задержался у кого-то из друзей и не мог позвонить. Мало ли какие причины. А может, попал в дурную компанию? В одну из тех, что на скамейках с пивом. Утром был такой ласковый, немного потерянный, правда… И, как от удара, вздрагивает от своего неудачного сравнения. Сына всё ещё нет дома, а она успокаивает себя нелепыми бредовыми идеями. Где может быть её мальчик в два часа ночи?! Господи! Нужно же что-то делать…

Тишину ординаторской взрывает звонок. Лиза бросается к телефону, роняя на пути стул, но это из приёмного – по «скорой» привезли пациента. Надо идти. Она просит медсестру остаться у телефона и сообщать ей о каждом звонке.

Почти до утра она выводит из астматического статуса восемнадцатилетнего парня. Ответственность за чужую жизнь на время вытесняет мысли о сыне, но в четыре не выдерживает и звонит Татьяне – через пять часов она должна сменить её. В двух словах сообщает о случившемся и просит приехать пораньше.

Заспанный голос подруги прерывается долгой паузой.

«Осмысливает информацию. Наверное, представляет, что это могло случиться и с её Маринкой», – терпеливо ожидает ответа Лиза.

– Уже еду, – сообщает трубка через пару минут.

У Татьяны тринадцатилетняя дочь от раннего и бездумного студенческого брака «по очень большой любви», разлетевшегося сразу после рождения ребёнка на втором курсе. Молодой отец между экзаменационной сессией и стиркой пелёнок выбрал первое. Татьяне пришлось уйти в академ. Через год восстановилась, закончила ординатуру, как и Лиза, осталась на кафедре. Разочарованная в любви, второй раз Татьяна выходила замуж исключительно по расчёту – за сына второго секретаря обкома партии, но ей опять не повезло. Через полгода после свадьбы в стране случилась перестройка. Партийный полубог оказался простым смертным, без дачи в сосновом бору, личного водителя и обкомовского пайка. Зато у Татьяны после второго развода осталась ещё одна дочь – пятилетняя Иришка. Впрочем, бывший секретарь обкома и его жена души не чаяли во внучке, и помощью их Татьяна не гнушалась.