— Что-то вы слишком жестоки сегодня.
— Я жесток со своими лошадьми, когда они упрямятся и не слушаются, но от этого я не перестаю их любить.
— Любить! Да вы никого никогда не любили в этой жизни, — сказала Мэри.
— Я просто не привык пользоваться этим словом, вот в чем дело, — парировал он.
Он обошел повозку и выбил носком сапога камень из-под колеса.
— Что ты делаешь? — спросила Мэри.
— Уже поздно, и мне пора ехать. Я достаточно проболтал здесь с тобой, — сказал он. — Будь ты мужчиной, я бы предложил тебе ехать вместе. И ты была бы рядом столько, сколько захотела…
— Я бы сделала это, если бы ты повез меня на юг, — отвечала она.
— Да, но я еду на север, и ты не мужчина. Ты всего лишь женщина и прекрасно все понимаешь. Уйди с дороги, Мэри, и отпусти вожжи. Я уезжаю. Прощай!
Он сжал в ладонях ее лицо и нежно поцеловал, и она увидала, что он смеется.
— Когда ты станешь старой девой в своем Хелфорде, — сказал он, — воспоминаний обо мне тебе хватит до конца дней. Он был конокрадом, — скажешь ты, — и плохо обращался с женщинами. Если бы не моя гордость, то сейчас я могла бы быть с ним.
Он влез на повозку и посмотрел на нее сверху вниз, поигрывая кнутом.
— До ночи я проеду пятьдесят миль, — сказал он. — Остановившись, разожгу огонь и зажарю кусок свинины на ужин. А потом засну мертвым сном на обочине дороги. Ты будешь думать обо мне, а?
Она не ответила, глядя на юг и размышляя. Где-то за холмами ее ждал Хелфорд.
— Это не гордость, — ответила она. — Ты же знаешь, что это не гордость. Это привязанность к дому и всему тому, что я потеряла.
Он ничего не сказал, дернул вожжи и свистнул.
— Подожди! — крикнула Мэри. — Подожди. Дай мне руку.
— В чем дело? — Он засмеялся, отложил кнут и помог ей взобраться на повозку. — И куда это ты собралась? Твой Хелфорд в противоположной стороне, разве не так?
— Да, я знаю, — отвечала она.
— Если ты поедешь со мной, Мэри, тебя ждет нелегкая жизнь и временами даже ужасная, без удобств и радостей. У меня очень трудный характер, видит Бог. Я не обещаю тебе покоя, которого ты ищешь.
— Я готова рискнуть, Джем!
— Ты любишь меня, Мэри?
— Да, я люблю тебя, Джем!
— Больше, чем Хелфорд?
— Не знаю…
— Тогда зачем же ты садишься рядом со мной?
— Потому что хочу этого. Потому что это место отныне и навеки принадлежит мне, — ответила Мэри совершенно серьезно.
Он рассмеялся, явно довольный ее словами, и протянул ей вожжи. Она больше не оборачивалась назад, она глядела только вперед, в сторону Тэймара.
