Улыбка Джугджура - [36]

Всему бывает конец, в том числе и Джугджуру: горы шли на убыль, самолет заметно снижался, туман уже не скользил возле иллюминаторов, а проплывал над нами. Сопки по сторонам потянулись приглаженные, без островерхих лысин, покрытые лесом. Приникая лицом к стеклу, я смотрел вниз и различал среди светлых лиственничников большую примесь сосны и ели. Сосны казались прямыми и тонкими, но стояли часто, почти смыкаясь верхушками. Мне припомнились сосняки Белоруссии и Литвы и даже показалось, что на меня дохнуло смолистым ароматом леса. Какие это приятные глазу леса! В них почти не бывает подлеска, кустарников, и ходить по ним легко еще и потому, что сосняки соседствуют с песчаными почвами. Хабаровский край беден сосновыми лесами. Лишь отдельными куртинами спускаются они с севера к долине Амгуни, а остальная их масса сосредоточена на севере края, в бассейнах рек Учура и Маи-Алданской. Но и тут запасы сосны невелики – лишь около одного процента к лесопокрытой площади края занимают они около 170 тысяч гектаров. Эти данные приведены мною из книги известного лесовода-дальневосточника Г. Ф. Старикова, маршруты которого перекрывают северную часть Хабаровского края густой сетью.

Вдали, в темных заберегах ельников, показалась река Мая. На белом снеговом покрове я рассмотрел следы нарт, тропки и дороги, словно паутинки, раскинутые в стороны от Нелькана. На вираже косо промелькнули домики, голубая церковь, свежесрубленные двухквартирные дома совхоза. Самолет выровнялся и пошел на посадку. Нелькан.

У самолета стояла лошадка, запряженная в сани-розвальни, закрытые сырыми оленьими шкурами, и молодой парень-возница предложил нам садиться и ехать в поселок. Но из самолета выгрузилась молодая семья с ребенком и вещами, и мы с Юрием Охлопковым ехать отказались: после качки хотелось пройти по свежему воздуху, чтобы размяться и прогнать дурное состояние. К тому же денек был хорош, ласково и тихо сияло солнышко, снега На острове, где приземлился самолет, манили свежестью, а санная дорожка среди тополей, берез, краснотала так и звала, чтоб по ней пройтись.

– Но-о! – подстегнул лошадку возчик, санки двинулись, а мы с Юрием прибавили шагу, чтобы не отстать. До поселка было километра два, желтые домики с шиферными крышами цепочками выстроились на крутом берегу красавицы реки, и весь он выглядел по-праздничному веселым, молодым, бодрым. Сразу было видно, что совхоз не жалеет денег на строительство, что хозяйство это перспективное и дела его идут в гору. О размахе строительства в эвенкийских селах района мне уже говорил секретарь райкома. За один год в одной Джигде на жилье, школу, интернат, Дом культуры из государственного бюджета было отпущено и израсходовано около миллиона рублей. Не скупился на жилье и совхоз «Нельканский», за один год застроивший новыми добротными домами целую улицу.

Где шагом, где рысцой, мы поспешали за санками, чтобы успеть в столовую пообедать, пока она не закрылась. За шесть часов полета я успел здорово проголодаться.

В совхозе была гостиница. Не найдя дежурной, я кинул свой рюкзачок у порога и подался в столовую, отложив устройство на потом.

Ребятишки помогли мне быстро найти столовую. Она размещалась в небольшом домике, одна половина которого была занята под кухню. Видимо, в зимние морозы изба не успевала прогреваться, и помимо четырех столиков в собственно столовой стоял еще железный камин. В меню были оленина, овощи и свежее молоко. Оленина меня не удивила – район северный, а вот овощи и молоко там, где сто лет назад людей наказывали кнутами зато, что они отказывались выращивать ячмень и овес, где не знали иного скотоводства, кроме разведения оленей, – это уже что-то значило. Я поинтересовался у Юры Охлопкова, откуда здесь овощи и молоко.

– Из Джигды. Там совхозные пашни и ферма. Здесь, в Нелькане, нет пахотной земли, сопка, повсюду камень, а левобережье Маи каждый год топит. А в Джигде хорошо, там место высокое и ровное. Джигда снабжает молоком и овощами детский сад и ясли, интернат, столовую. Правда, с сеном тоже бывает трудно, сенокосов мало, да и топит их наводнениями. В прошлом году для лошадей сено косили даже в сентябре, почти сухую траву…

Сельская столовая не блистала чистотой, но еда была приготовлена из добротных продуктов. Мы поблагодарили повара и раздатчицу за вкусный обед и отправились в сельсовет. Юрию Васильевичу предстояло провести дознание. Он с каждым часом все более привлекал меня здравостью своих суждений и живостью натуры. Он был непримирим к человеческим слабостям, особенно к таким, как пьянство и связанные с этим нарушения советской законности. Он и прибыл-то в Нелькан ради этого. Я не стал спрашивать о существе дел, поскольку они представляют до поры служебную тайну, но Юра сказал, что в целом дела эти бытовые и малоинтересные: кто-то кого-то побил, что-то стянул, пользуясь слабым контролем за государственным имуществом. Рассказывая о давних делах, он загорался, глаза, брови выражали гнев, боль за опустившегося и дошедшего до преступления человека. Он горел и кидался в бой за справедливость и с пылкостью молодости не признавал в этом сражении ни половинчатых решений, ни обтекаемых формулировок, ни обходных путей. В своей следовательской работе он видел прежде всего бой за человека, за будущее и не искал компромиссных решений.