Улыбка Джоконды: Книга о художниках - [5]
Конечно, такая версия поэтична, но при этом слишком выспрення и проста. Все было, наверное, совсем-совсем иначе. Первое сомнение: на портрете Мона Лиза или кто-то другой? Есть утверждения, что Леонардо изобразил вдову Джованни Антонио Брандано по имени Пачифика, которая была любовницей Джулиано Медичи и имела от него двухлетнего сына. Именно на нее указывает Алексей Гастев (книга из серии «ЖЗЛ», 1982). Гастев уверен, что изображена на портрете именно Пачифика, женщина с «косиною улыбкой», которую прозвали Джокондой, что переводится с итальянского как «играющая».
Другие знатоки считают, что Джокондою могла быть герцогиня Констанция д’Авалос, вдова Федерико дель Бальцо, воспетая в поэме Энео Ирпино примерно в 1520 году, где упоминается и о ее портрете, написанном Леонардо.
Полная путаница. Так кого же все-таки рисовал Леонардо? Мону Лизу Герардини дель Джокондо? Изабеллу Гуаланди? Констанцию д’Авалос? Изабеллу д’Эсте, Филиберту Савойскую? (Есть и такие предположения.) Или кого-то еще? Давайте все же придерживаться основной, классической версии: Леонардо изобразил Мону Лизу, часто называемую просто по фамилии – Джоконда.
Демоническая химера
Кто только не писал о леонардовской Джоконде после Вазари! Стендаль и Клеман, Гуссе и Сейаль, Барони, Бодмер… нет им числа, писателям и историкам, искусствоведам и художникам… Из всех российских трудов о Леонардо лично я выделяю толстенный, тяжеленный том Акима Волынского, выпущенный до революции издательством Маркса. Солидное, неспешное и обстоятельное исследование. Так уже никто сегодня не напишет! Нет ни времени, ни сил. По сравнению с книгой Волынского жэзээловское издание выглядит бледным и худосочным.
Волынский приводит многочисленные высказывания о картине «Джоконда». Наиболее интересное, без сомнения, принадлежит Эжену Мюнтцу, который издал о Моне Лизе преогромный труд в Париже в 1899 году. Весьма любопытно в наши дни узнать, как виделась Джоконда Эжену Мюнтцу ровно сто лет назад. Он пишет:
«Известно, какую неприступную и волнующую загадку представляет Монна Лиза Джиоконда в течение почти четырех веков для толпящихся перед ней поклонников. Никогда еще художник не выразил в такой степени самую сущность женственности: нежность и кокетство, стыдливость и скрытую чувственность, тайну сдержанного сердца, мыслящего ума, индивидуальности, не теряющей самообладания и разливающей вокруг себя только свое сияние! Монне Лизе тридцать лет. Прелесть ее в самом расцвете. Ее ясная красота, отражение радостной и сильной души, одновременно скромна и победоносна, она мила, но не без ехидства, горда – не без мудрой снисходительности к своим поклонникам, которым она, свободная и дерзкая, уверенная в себе, в своем могуществе, предоставляет созерцать свой лоб… свои искрящиеся тонкою насмешкою глаза, свои извилистые губы, с насмешливой и чувственной улыбкой, свои упругие груди, очаровательный овал своего лица, свои длинные, спокойно сложенные патрицианские руки – всю себя!..»
Как видите, Мюнтц воздает должное красоте и очарованию Моны Лизы, но далее и развенчивает ее. За сакраментальным «И однако…» следует:
«"Джиоконда" – это величайшая химера Ренессанса… Джиоконда – это творение энциклопедического ума Леонардо да Винчи, его ничем не удовлетворяющаяся душа. Никакая живая нормальная женская натура не овладевала его воображением. Он проходил мимо женщин, не пленяясь их индивидуальной красотой, но ловя различные черты их, чтобы потом – в одиночестве вдохновенного труда – переработать и слить их в одно фантастическое целое…»
Мюнтц считает, что Джоконда – настоящая «демоническая химера», с «огромным мужским лбом, с узкими глазами без бровей, с неискренней ядовитой улыбкой, которой одной было достаточно, чтобы рассеять всякое очарование, чтобы разрушить всякую красоту. Она приковывает к себе взгляд, но не привлекает, она волнует, раздражает, выводит ум на распутье разных дорог, но ни на одну минуту не трогает сердце, не наполняет душу благодатью весенней росы…»
«Благодать весенней росы» – образ из XIX века. Так сегодня никто не скажет и не напишет. Но вернемся к главному, что нас особенно интересует, к тому, как улыбается Джоконда. Если в прошлом веке ее улыбку рассматривали в основном в эмоциональном плане, то в XX столетии лирика уступила место аналитике. Ныне главенствует научный анализ.
Улыбка Джоконды
Твоя улыбка слаще славы,
златых дороже рудников.
Юнна Мориц
По мере того как знаменитая модель Леонардо да Винчи стареет, ее загадочная улыбка становится все более таинственной. Это утверждает искусствовед и консультант Лувра Жак Франк, посвятивший свою жизнь изучению творчества итальянского гения.
Улыбка Моны Лизы никак не поддается расшифровке. Над ее разгадкой бьются уже пять веков. Одни считают, что улыбка изысканна и чарующа, женственна и лучезарна, дарит радость и свет. Другие утверждают, что она вовсе не очаровательна, а совсем наоборот – саркастична и даже цинична.
Небезынтересно привести высказывание критика Анджело Конти:
«В царственном спокойствии улыбающейся женщины все ее жестокие хищнические инстинкты, все зверское наследие ее природы, все жгучее стремление к обольщению, вся кошачья хитрость, вся грациозность обмана, вся беспощадность намерений, скрывающаяся под личиной доброты, – все это притаилось, то появляясь, то исчезая в таинственной дымке, в поэзии ее улыбки…»
Книга представляет собой своеобразный литературный коктейль, от литературных портретов (Адам Мицкевич, Иван Тургенев, Владимир Набоков, Александр Галич, Венедикт Ерофеев и др.) до интригующих историй о жизни Екатерины Дашковой и любовного треугольника Мэрилин Монро – Ив Монтан – Симона Синьоре. Любители путешествий смогут вместе с автором заглянуть в парижские кафе, прокатиться по каналам Амстердама и узнать о «знаменитых любовниках» Италии. А на десерт Вас ждет поэтическое и почти детективное исследование о Луне, о том, как воспевали в веках поэты «рыжеволосую красавицу» и как она в свою очередь воздействует на людей.
«Нулевые, боевые, пенсионные…»-это первое десятилетие XXI века. Конец лихих 90-х и строительство новой России. Остатки демократии и свободы, но уже тоталитарный накат, цензура, многочисленные запреты и табу. И в этих условиях автор книги, пенсионер по статусу, продолжал биться на всех фронтах СМИ: книги, газеты, журналы, Радио, ТВ, творческие вечера и презентации новых книг. И всё это на фоне плохого самочувствия, нездоровья. Заработанные деньги шли на зарубежные поездки: Франция, Австрия, Италия и т. д. Жизнь бурлила и клокотала.
Эта книга продолжает серию писателя Юрия Безелянского о знаменитых писателях России. В жанре мини-ЖЗЛ представлены прозаики и поэты XX века, от Максима Горького до Сергея Довлатова. В компактных эссе-биографиях прослеживается не только судьба творцов, но и отражается панорама противоречивого и трагического XX века, «века-волкодава», как назвал его Мандельштам. Книга насыщена различными фактами и деталями, информационно и эмоционально. Рассчитана на широкий круг читателей, на тех, кто любит Россию и русскую литературу.
Новая книга Юрия Безелянского посвящена знаменитым западноевропейским и американским писателям. По существу — это своеобразная литературная мини-энциклопедия, написанная живым разговорным языком, с цитатами из произведений писателей и подробностями их личной жизни. Книга предельно информативна, познавательна и рассчитана на широкий круг читателей.
Перед вами не совсем обычная книга. Это и своего рода историческое исследование, и прихотливая эссеистка, и своеобразная антология высказываний… Но все посвящено основной теме: Россия, русский народ, его менталитет и характер.
90-е годы – время крушения СССР как советской империи и становления новой России как демократического государства. Ломка советского уклада жизни, стереотипов, отношений, исчезновение цензуры, время гласности, новых идей и возможностей. Новая реальность, в которую не все могли вписаться. Не одна судьба сломалась в те годы. В книге подробно, шаг за шагом, рассказано, как автор вписался в крутые виражи и превратился из безвестного журналиста в популярное медиа-лицо. Занимаясь историей, вызвал календарный бум и был назван «изобретателем Нового времени».
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.