«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике - [6]

– И из этого вы сделали свое заключение? Но приход майора сюда меня удивляет. Он сообщил, что не пьет.

На худом, похожем на мордочку хорька лице Гарри отразилось праведное негодование. Он смахнул с жилета сигаретный пепел и ловко плюнул в огонь.

– Он и не пил. Стоял в баре ровно двадцать минут и не купил даже пачки сигарет. Неправильно это, по моему мнению.

– Майор вроде весьма популярен в этих краях?

– И да, и нет. Говорят, он общается с фермерами, и они частенько заглядывают на Ярнолдскую ферму. Но ему хочется верховодить… По отношению к жителям деревни он слишком заносчив. Когда майор приехал сюда, мы в его честь звонили в колокола, так сказать, поскольку его семья была сквайрами в Фоулитоне…

– Я и не представлял… – перебил его Найджел. – Думал, он тут новичок.

– Кестоны уже два поколения не живут здесь, и в последнее время Фоулитон-Хаус пустовал. А теперь ответьте мне, мистер Стрейнджуэйс, и вы, мадам, почему майор не поселился в Фоулитон-Хаусе, если хотел обосноваться тут как сквайр?

– Вероятно, ему это было не по средствам?

– Как же, черт меня побери, да он, наверно, тысячи угрохал на перестройку Ярнолдской фермы. Деньги у него есть, это точно. Теперь другой момент. Тогда майор нанимал местных рабочих, но в прошлом году, когда захотел сделать пристройку, привез для этого чужаков.

– Чужаков?

– Из Лондона или откуда-то оттуда. Мы с ними не знались. Неправильно это. По слухам, ему построили отличную мастерскую. Просто чудеса творит там своими руками.

– Мы должны сходить туда и посмотреть.

– Только не отправляйтесь туда поздно, – произнес Гарри, лукаво подмигнув Джорджии.

– Почему же?

– Неужели вы никогда не слышали о призраке Ярнолдского перекрестка? Тогда вон расспросите Джо. Никто из нас не любит ходить мимо того перекрестка ночью, правда, Джо?

Джо Суитбрэд, который во время беседы занял свое обычное место у огня, пошевелил в камине клюкой и невольно выплеснул сидр, нагревавшийся там в блюдечке. Он был очень старым и, на взгляд Джорджии, как две капли воды походил на участников массовки, которых нарядили под сельских старцев для британского фильма, снимаемого по разнарядке. Они оживляли действие, периодически исполняя народные песни Сомерсета, причем идеально с точки зрения музыкальной гармонии и с лондонским акцентом. Но голос Джо разрушил эту иллюзию. Он охрип от возраста и, как показалось Джорджии, из-за разросшихся аденоидов, отчего речь старика почти невозможно было разобрать.

– Ну да, да, правда, – забубнил Джо Суитбрэд. – Призрак у Ярнолдского перекрестка. Видел я его. Хе-хе! Сбивала масло. Бедная девушка.

– Может, она хотела согреться? – высказал предположение Гарри. – Она была молочницей на Ярнолдской ферме, наверно, лет сто назад. Стала строить глазки фермеру, понимаете? И тогда жена фермера…

– …Она взяла палку, заострила ее да и ткнула девушке в глаз, – продолжил Джо. – Девушка выбегает из дома, вопит и падает в колодец, бедняжка, хе-хе. И теперь вот бродит на перекрестках. Я ее видел.

– Колодец они замуровали, – добавил Гарри, – но после этого дела пошли неважно. Они покинули ферму, и та разрушилась. Вот так.

– Кто-нибудь недавно видел это привидение? – поинтересовалась Джорджия.

– Молодой Генри Тьюл. Он провожал одну девушку и ночью очутился на перекрестке. Это было после того, как приходил майор, да, Джо? Как вихрь слетел с холма на своем велосипеде. «Я ее видел», – орал он. Белый был, как простыня. Молодой Генри немного с приветом. Вы когда-нибудь слышали про тот случай, когда он забрался в бадью?

– Нет.

– Ну этот молодой Тьюл однажды почувствовал себя неважно. Поэтому он идет к врачу, а потом возвращается домой и до отвала наедается за обедом. Затем уходит во двор, а скоро его мать слышит, как он ее зовет. Она выглядывает и видит молодого Генри абсолютного голого в бадье с водой. «Что ты делаешь в бадье?» – удивляется она. «Да не важно, мам, – отвечает он, – принеси ту бутылку, которую дал мне доктор». «Ты спятил?» – спрашивает она. «Черт, – говорит он, – принеси же бутылку, наконец! Доктор сказал мне, чтобы я принимал лекарство три раза в день после еды в воде». В воде, понимаете? Поэтому он и залез в бадью. Чистая правда, не сойти мне с этого места. Вот уж мы посмеялись. Молодой Генри совсем простак, чего тут сомневаться.

Когда Гарри принимался за местный фольклор, удержать его было невозможно. Вскоре тема майора Кестона вроде себя исчерпала, и Джорджия с Найджелом отправились домой.

– Жаль, я не могу вспомнить… уверена, я что-то слышала о майоре и раньше, – произнесла Джорджия. – Откуда он приехал? Странно, что Гарри ничего об этом не говорит, хотя его можно считать местным ходячим справочником «Кто есть кто».

– Давай сходим завтра на Ярнолдскую ферму и поинтересуемся. Нас майор расспрашивать не постеснялся. Самое время ответить ему тем же.

На следующий день они поднимались вверх по узкой дороге, ведущей к Ярнолдскому перекрестку. На вершине холма дорога свернула направо и вытянулась вдоль гребня холма. Небо уже приобрело тот захватывающий, светящийся вид, который сообщает путнику о приближении к морю. Хотя супруги тяжело дышали после крутого подъема, они невольно ускорили шаг. Найджел неуклюже, как журавль, вскидывал ноги, Джорджия же двигалась с красотой и неутомимой плавностью спортсменки. Через четверть мили они достигли перекрестка. Там они минуту постояли, пока Джорджия ориентировалась на местности. Дорожка перед ними тянулась вниз с холма несколькими крутыми, узкими изгибами к шоссе, которое уходило здесь от берега вглубь материка. Слева от них другая тропинка вела к Эксетерской дороге, дальше на западе пересекавшей их деревню. Дорожка справа, чуть лучше каменистой тропинки, резко ныряла вниз в ложбину, где стояла Ярнолдская ферма. Ярнолдский перекресток как раз и находился в конце этого сухопутного мыса, откуда на три стороны простирались коричневые и зеленые холмы. Почти машинально в голове у Джорджии отпечаталась схематическая карта окрестностей. Затем супруги повернули направо и через пару минут, встреченные громким лаем собак, стояли у дверей дома майора Кестона.