Улыбающиеся паразиты - [3]

Соммерс смеется.

— Не слышал, но догадался. После того, как целый год не встречал ни одной твоей публикации. — Тут он наконец обращает внимание на меня: — А это, как я понимаю, твоя прелестная половина?

Я формально представляюсь и пожимаю ему руку. Соммерс тут же забывает обо мне и снова обращается к Гасу:

— И на кого ты теперь работаешь? Это индустрия или правительство?

— Ни то, ни другое, — уведомляет его Гас. — У меня собственный зоомагазинчик.

— В самом деле? — Соммерс поначалу удивлен, а потом вроде как и нет. — Я бы сказал, что стыд и позор понапрасну тратить твои мозги, но с другой стороны… Почему бы и нет, если это сделает тебя счастливым. — Он бросает оценивающий взгляд на драгоценную черепушку Гаса, увенчанную роскошной шевелюрой, подвязанной в длинный конский хвост. — Вы, должно быть, живете неподалеку от Филли, верно?

Тогда тебе надо забежать в Темпл в ближайшие дни, Гас. В осеннем семестре я преподаю регуляцию развития позвоночных, и ты мог бы прочитать лекцию в рамках моего курса — как приглашенный специалист. Что скажешь?

Я пронзаю Гаса мрачным инквизиторским взглядом. Но Гас смотрит только на Соммерса, и в глазах его нечестивый блеск.

— Я бы с удовольствием, быстро говорит он. — Когда?

— В сентябре. Скорее всего, на третьей неделе. Я тебе позвоню, — удовлетворенно кивает Соммерс. — Но в лабораторию лучше загляни пораньше, Гас. У нас несколько превосходных работ по исследованию дорсальной дифференциации, это крайне интересно. И у нас есть отличные спецы по культурам клеток тканей, они как раз начали заниматься регуляцией генов in vitro… Тебе должно понравиться, вот увидишь.

Гас уже весь лучится, и я незаметно пихаю его локтем.

— Конечно, я непременно зайду, — обещает он, не обращая на меня внимания. Тогда я всаживаю ему свой острый локоток под ребра. Гас, не дрогнув, мило улыбается, обнимает меня за плечи и говорит: «Извини, Джим, но мы на минуточку».

— Что?! — выпаливает он, как только мы удаляемся на достаточное расстояние.

— Гас, — говорю я. — Не ходи ты в эту лабораторию, ладно? Разве ты забыл, что случилось в прошлый раз?

— Я помню, — огрызается он. — Всего лишь легкое отравление парами формальдегида.

— Ага, и ты едва не отдал концы, — сварливо напоминаю я ему. — У тебя, Гас, острый приступ научно-исследовательского психоза на почве застарелого хронического трудоголизма! В типичной для пациента форме. Подумай хотя бы 6 том, что ты до сих пор вынужден таскать с собой ингалятор.

— Это был просто несчастный случай, — упрямо возражает Гас. — Я ничего не буду там делать, только посмотрю. Мне любопытно, понимаешь?

— Нет, — твердо заявляю я. — Любопытство кота сгубило. Больше никаких исследований! В магазине у тебя и так дел выше крыши.

Гас смотрит на меня глазами побитого щенка.

— Ну пожалуйста, — канючит он тихим жалобным голосом. — Я ничего не буду делать, правда-правда. Только поговорю кое с кем и, может быть, немножко посмотрю на оборудование. Я не притронусь ни к чему, даже к пустой пробирке, обещаю тебе.

— Ты обещаешь, что нипочем не вляпаешься в собственное оригинальное исследование? — подозрительно спрашиваю я. — Ты клянешься не затесаться в соавторы какой-нибудь эпохальной публикации?

— Клянусь! — поспешно заверяет меня Гас, торжественно воздевая руку. — Видишь ли, киска, мне просто не терпится узнать, что они там делают in vitro, ведь представляешь, если мы научимся регулировать экспрессию каждого отдельного гена, то сможем конструировать любые модификации фенотипа по заранее заданным параметрам! И я уже не говорю о решении весьма насущной проблемы нормального внеутробного развития млекопитающих…

— Как это мило, — вклиниваюсь я во вдохновенный монолог. — Заговор ученых мужей с целью наконец избавиться от тупого женского пола, не так ли? Под руководством твоего Соммерса, злостного сексиста?

Гас помирает от хохота.

— Киска моя, каждому известно, что женщины всего-навсего инкубаторы! А теперь будь лапочкой, притащи мне очень большой коктейль. Ну пожалуйста?

— Гав, — послушно говорю я.

Когда я возвращаюсь назад с коктейлем, Гас и Соммерс, эта сладкая парочка, погружены в оживленнейшую дискуссию, смысл которой ускользает от моих женских мозгов (невзирая на ученую степень бакалавра по биохимии и несколько лет работы в раковой лаборатории, посвященных исследованию канцерогенов). Я отдаю Гасу его пойло и отправляюсь прогуляться, чтобы сказать как можно большему числу присутствующих «привет» или «сколько лет, сколько зим», И конечно, я натыкаюсь на Джека со стайкой других Лэнли, которых нетрудно опознать: все они долговязые и тощие, нервные, как колли, и имеют характерный голодный взгляд. Джек сразу спрашивает меня, что не так, едва успев заключить в жаркие объятия.

— Как это ужасно, — жалуюсь я ему, — когда твой муж, оказывается, научный гений!

Джек отечески похлопывает меня по спине.

— Ну-ну, дорогуша, не стоит горевать… Все не так ужасно, как кажется! По моему личному разумению, — говорит он, — Гас проявил гениальность в единственном случае, когда уговорил тебя выйти за него.

— Спасибо, — с чувством откликаюсь я (Джек неизменно оказывает благотворное влияние на мою самооценку). — Просто меня страшно беспокоит, что Гас из-за подлого соблазнителя Соммерса того и гляди затеет какой-нибудь собственный революционный проект.