Ультраглаз - [5]

Зато мама чуть не задохнулась от удивления.

— Вы подумайте, Иван Иванович, — за неимением других слушателей обратилась она к случайно вошедшему в кухню гостю соседей, приезжему из какого-то далекого города. — У этого мальчика обувь на ногах просто горит. Эти ботинки я купила месяц тому назад. Вы видали когда-нибудь такого мальчика?

Иван Иванович поставил на плиту чайник, который держал в руке, и внимательно осмотрел Петю.

— Мальчик как мальчик, — сказал он сдержанно. — Обыкновенный мальчик.

— Обыкновенный! — всплеснула руками петина мама. — Да где вы видели еще таких мальчиков? Просто мучение с ним! Не напасешься обуви.

— Я тоже таким был, — сказал Иван Иванович примирительно. — И вот, видите, ничего: даже профессором стал… Просто он очень подвижной.

— Но обувь-то выпускают для нормальных детей, — возразила петина мама. — Нет ведь специальной обуви для непосед.

— Это, между прочим, напрасно, — серьезно сказал Иван Иванович. Напрасно, не выпускают такой обуви. Есть же специальная спортивная обувь, например, футбольные бутсы, и никто не обвиняет футболистов в том, что они много бегают. Для мальчиков так же естественно бегать, и им нужно дать специальную обувь для этого.

— Хотела бы я видеть такие ботинки, — сказала мама и с недоверием покачала головой, — подошвы у которых он не износил бы в месяц. Это должно быть чудо какое-то.

Петя обиженно шмыгнул носом. В самом деле, разве его вина, что он подвижной мальчик? Что же ему, сидеть со связанными ногами, если у него такая натура? Вместо того, чтобы разобраться в вопросе научно, как это делает профессор, мама ругает Петю за каждую дырку. Но ведь он не нарочно протирает ботинки.

Иван Иванович уже шел к двери. На пороге он остановился и еще раз оглядел Петю, словно что-то прикидывая.

— Хорошо, я пришлю вам волшебные ботинки, — сказал он просто. — Кажется, это подходящий мальчик, если только все правда, что вы про него рассказываете. Только одно условие: пусть делает в них все, что ему вздумается, и, главное, надевает их каждый день. Не беспокойтесь, Антонина Игнатьевна, эти ботинки он никогда не износит.

Антонина Игнатьевна, поборов досаду, засмеялась. Шутник Иван Иванович!

— Разве уж если волшебные…

Петя, конечно, ни на минуту не поверил в волшебные ботинки. Такие вещи бывают только в сказках: семимильные сапоги или там туфли, с помощью которых, повернувшись на каблуке и произнеся особое слово, можно творить чудеса. Да и не похож был Иван Иванович на волшебника, если уж на то пошло. Ни чалмы на голове, которую Петя видел у циркового фокусника, ни особого пронзительного взгляда, ни многозначительных движений руками. Обыкновенный человек в очках, таких же, как у дяди Сережи, сапожника со второго этажа, с седоватой бородкой клинышком. Незаметно даже, что он в молодости был подвижным. Может быть, он вообще все нарочно придумал, чтобы утешить маму?

Но недели через две после того, как Иван Иванович уехал в свой далекий город, от него пришла посылка. Когда распаковали фанерный ящичек, там оказались завернутые в бумагу башмаки. Петя сразу определил это на ощупь. Значит, профессор сдержал свое обещание! Мама разворачивала бумагу.

Петя думал увидеть какие-нибудь сверхбутсы на толстенной подошве с металлическими шипами и подковами на каблуках — вроде горных ботинок, которыми он любовался как-то в витрине магазина. Но в посылке оказались самые обыкновенные коричневые башмаки очень простого фасона.

Петя примерил их, они были в точности по его ноге.

— Сразу видно мужчину, — сказала мама. — Умный человек Иван Иванович, а того не знает, что детям делают все с запасом. А еще думал, их надолго хватит. Ну, ладно, носи! Надо бы поберечь подарок, да все равно из них вырастешь. Да и обещала я…

С этого дня начались необыкновенные приключения с ботинками.

Самое необыкновенное заключалось в том, что с ботинками, вопреки всем законам природы, ничего не случалось.

Первое время Петя ходил в них осторожно, словно это и правда были волшебные ботинки, и от них можно было ждать подвоха, но постепенно он привык к обновке, а затем перестал о ней думать. Он бегал по двору, как и прежде, и так же азартно играл в футбол.

Как-то раз вечером, когда Петя укладывался в постель, мама взяла с полу башмаки и стала их осматривать.

— Уж проносил небось, — ворчала она, поднося ботинки к свету. — Нет, целые! Подумать только… И подошва совсем как новая. Значит, умеешь носить аккуратно, если захочешь.

В этот вечер мама особенно нежно поцеловала на ночь Петю. Но у него было смутное ощущение, что он не совсем заслужил ее похвалу.

«Конечно, — успокаивал он себя, засыпая, — от того, какие ботинки попадутся, тоже многое зависит. Вон Марья Петровна жалуется, что ей такие туфли все время попадаются, которые набок стаптываются. Нельзя же все на меня сваливать!»

Марья Петровна жила в квартире напротив и была известна скептическим отношением ко всему на свете, кроме себя самой. Что касается мальчишек, то всех их, подвижных и неподвижных, она уже давно раз и навсегда причислила к явлениям в основном отрицательным.

Поэтому, когда Антонина Игнатьевна похвалила ей Петю за аккуратную носку ботинок, она не поддержала надежды матери.