Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности - [10]

Очень скоро война явила свое до поры скрытое и, как оказалось, самое гибельное качество — глобальность.

До XX столетия об этом впору было только догадываться (отсутствие знаний привело к своеобразному "безразличию" к войнам — пусть сегодня где-то полыхает пожар, лишь бы на наш дом не перекинулось!), но уже первые десятилетия нового века подтвердили догадку. "Безвозвратно канули в вечность те времена, когда войны велись наемниками или представителями полуоторванной от народа касты. Войны ведутся теперь народами"^[15]. Этот вывод Ленин сделал в 1905 году, по горячим следам событий: работа называлась "Падение Порт-Артура"…

Капиталистическое общество вступало в новую стадию своего развития, и теория войны и мира, которая должна была теперь учитывать и войны мировые, требовала нового осмысления. Или даже радикальной переформулировки: они становились все более угрожающими, а революция в военной технике делала результат их практически непредсказуемым. Впрочем, теорий хватало, но ни одна не смогла избежать внутренних противоречий. Тем более предсказать дальнейшую эволюцию войн (не удовлетворила, как говорят ученые, принципу эвристичности).

Эту задачу решили основоположники марксизма в рамках принципиально нового революционного учения о человеческом обществе. Главное, надо было попять и проанализировать на историческом опыте классовый характер войны. Собственно, само понимание ее как явления общественно-политического, присущего классовым общественно-экономическим формациям, позволило сделать смелое заключение о его неизбежном отмирании в будущем.

Чтобы осознать значение произведенного переворота во взглядах на проклятие рода человеческого — войну, нужно опять вернуться в "доисторию", с которой мы начали рассказ. И уже оттуда посмотреть, когда же произошло, как писал в "Происхождении семьи, частной собственности и государства" Фридрих Энгельс, "вырождение древней войны племени против племени в систематический разбой на суше и на море в целях захвата скота, рабов и сокровищ, превращение этой войны в регулярный промысел…"^[16].

Воинственные действия наших далеких пращуров на заре цивилизации трудно назвать "войнами" в современном понимании. Когда не было классов и частной собстственности, случались вооруженные столкновения между родами и племенами, но войны напоминали только внешне. Суть была иной. Соседей грабили утилитарно — отбирали пастбище, запасы пищи, выгодные звериные или рыбные места. Разбойничали просто потому, что средства производства оставались самыми примитивными и не обеспечивали стабильных условий выживания (конечно, нельзя сбрасывать со счетов и социокультурных мотивов — религиозных предписаний, табу, кровной мести и т. п.).

Но время шло, и "крот истории" в тиши вершил свою работу. Возникают первые классовые формации, и меняется характер конфликтов. Теперь нападают с целями более "перспективными": завоевать, покорить население другой территории, заставить работать на себя… Конечно, нужно отдавать себе отчет в том, что граница этого перехода чрезвычайно размыта, да и времена были столь отдаленно-глухие, что от "переходного периода" до нас дошло не так много достоверных исторических свидетельств. Однако и тех, что удалось расшифровать и осмыслить, для выводов достаточно. В первобытнообщинном строе случались вооруженные столкновения, в рабовладельческом обществе шли самые настоящие войны.

О самых последних, непредвиденных поворотах в эволюции войны, о которых у классиков марксизма не сказано ни слова — известный им исторический опыт не давал материала для анализа, — речь пойдет чуть позже. Пока хочу лишь отметить одно замечательное обстоятельство: осмысливая проблему войны по-новому, в изменившихся исторических условиях, мы и сегодня формулируем нашу стратегию и тактику по отношению к ней, основываясь на фундаментальных выводах, сделанных в работах Маркса, Энгельса и Ленина.

Прежде всего и поныне верен их принципиальный вывод о классовом характере войн и о снятии "вечного проклятья" в процессе отмирания класса. В отличие от предшественников, занятых поисками Вечного Мира, как сегодня ясно, на направлениях утопических, основоположники научного коммунизма формулируют вполне реальный, основанный на трезвом знании общественных законов путь его достижения. Главным международным принципом рождающегося нового общества, лишенного "экономической нищеты и политического безумия" старого, "будет — мир, ибо у каждого народа будет один и тот же властелин — труд!" ^[17].

Отстаивая мир как высшую ценность, марксисты не закрывают глаза на то, что пока существует империализм, мир не может быть установлен простым желанием, даже волевым усилием. Наоборот, следует ожидать целой серии освободительных войн, в частности тех, что приводят к социальным революциям. "Социал-демократия никогда не смотрела и не смотрит на войну с сентиментальной точки зрения, — писал В. И. Ленин в 1905 году. — Бесповоротно осуждая войны, как зверские способы решения споров человечества, социал-демократия знает, что войны неизбежны, пока общество делится на классы, пока существует эксплуатация человека человеком… Есть война и война. Есть война-авантюра, удовлетворяющая интересы династии, аппетиты грабительской шайки, цели героев капиталистической наживы. Есть война — и это единственная законная война в капиталистическом обществе — против угнетателей и поработителей народа"