Уловка-22 - [154]

Она прислонилась к нему и лила слезы до тех пор, пока не обессилела настолько, что больше не могла плакать. Он вынул из кармана носовой платок, и тут она вдруг вцепилась ему в глаза обеими руками и испустила победоносный вопль.

Йоссариан, полуослепший, бросился вон из дома. Он был сыт по горло этой чудовищной, абсурдной схваткой. Прохожие бросали на него удивленные взгляды. Он нервничал и прибавлял шагу, не понимая, что в нем привлекает всеобщее внимание. Он потрогал рукой саднящее место на лбу, пальцы стали липкими от крови, и тогда он догадался. Он провел платком по лицу и шее. До какого бы места он ни дотронулся, на платке появлялись свежие красные пятна. Все лицо кровоточило. Он поспешил в здание Красного Креста, поднялся по крутым беломраморным ступеням в мужскую уборную, там промыл свои бесчисленные раны, поправил воротник рубашки и причесался. Никогда прежде ему не приходилось видеть столь жестоко исцарапанной, избитой физиономии, как та, что смотрела на него из зеркала. Но какого черта эта девка навалилась на него?

Когда Йоссариан вышел из уборной, нейтлева девица дожидалась его, притаившись в засаде. Йоссариан скатился по лестнице, выскочил из дома и три часа бегал по городу, разыскивая Заморыша Джо: ему хотелось убраться из Рима прежде, чем она его снова настигнет. И только когда самолет поднялся, он почувствовал себя в полной безопасности. Но едва самолет приземлился на Пьяносе, Йоссариан увидел ее здесь. Переодетая в зеленый комбинезон механика, она дожидалась его с тем же ножом в руке как раз в том месте, где остановился самолет. Йоссариану удалось зашвырнуть ее в самолет, а Заморыш Джо связался по радио с контрольно-диспетчерским пунктом и запросил разрешение на полет в Рим. В римском аэропорту они выгрузили нейтлеву девицу на рулежную дорожку, и Заморыш Джо, не выключавший даже моторов, тут же взял курс обратно в Пьяносу. Когда они с Заморышем Джо возвращались в свои палатки, Йоссариан пристально и настороженно всматривался в каждого встречного. Заморыш Джо насмешливо взглянул на Йоссариана.

— Ты уверен, что все это тебе не померещилось? — спросил он, немного замявшись.

— Померещилось? Ты же все время был со мной и только что сам отвез ее в Рим.

— А может, мне тоже померещилось. Почему она хочет тебя убить?

— Я ей никогда не нравился. То ли потому, что я перебил Нейтли нос, то ли потому, что, когда я сообщил ей о его гибели, ей не на ком было выместить свою злобу. Как ты думаешь, она вернется?

В этот вечер Йоссариан отправился в офицерский клуб и задержался там допоздна. Возвращаясь к себе, он злобно косил глазами по сторонам. Когда он подходил к своей палатке, в темноте у тропинки выросла чья-то фигура. Йоссариан упал в обморок. Очнувшись, он понял, что сидит на земле. Он ожидал удара ножом и почти радовался, что этот смертельный удар наконец принесет ему желанный покой. Но чьи-то дружеские руки помогли ему встать. Это был пилот из эскадрильи Данбэра.

— Как дела? — прошептал пилот.

— Прекрасно, — ответил Йоссариан.

— Я видел, как ты упал, и подумал, что с тобой что-то стряслось.

— Мне стало плохо.

— В нашей эскадрилье прошел слух, будто ты отказался летать на задания.

— Верно.

— А потом к нам заходили из штаба полка и сказали, что слухи неверны и что ты просто дурачишься.

— Вранье.

— Как ты думаешь, они отпустят тебя подобру-поздорову?

— Не знаю.

— Как ты думаешь, они не отдадут тебя под суд за дезертирство?

— Не знаю.

— Ну, будем надеяться, что они тебя отпустят, — сказал пилот из эскадрильи Данбэра, скрываясь в тени кустарника. — Держи меня в курсе дела.

Несколько секунд Йоссариан смотрел ему вслед, а затем двинулся дальше, в свою палатку.

— Тссс! — послышался шепот. Впереди, шагах в пяти, прятался за деревом Эпплби. — Как дела?

— Прекрасно, — сказал Йоссариан.

— Говорят, тебя собираются судить за дезертирство перед лицом неприятеля. Но по-моему, они на это не пойдут, поскольку они не могут быть уверены, что им удастся состряпать против тебя дело. Да и перед новым командованием выступать с таким делом невыгодно. Кроме того, ты ходишь в знаменитостях, поскольку дважды зашел на цель у Феррары, Сейчас ты, пожалуй, первый герой во всем полку, так что, по-моему, можешь быть спокоен: они блефуют, и только.

— Спасибо, Эпплби.

— Мне просто хотелось тебя предупредить. Поэтому-то я и заговорил с тобой.

— Я это ценю.

Эпплби застенчиво поковырял землю носком ботинка.

— Мне жаль, Йоссариан, что мы подрались тогда, в офицерском клубе.

— Ничего. Все в порядке.

— Но ведь не я затеял драку. Я уверен, не ударь Орр меня по лицу ракеткой — ничего бы не было. Зачем он это сделал?

— Потому что ты у него выигрывал.

— А разве неясно было, что я у него выиграю? И разве это повод для драки? Правда, сейчас, когда он погиб, по-моему, уже неважно, лучший я игрок в пинг-понг или нет.

— Я тоже так думаю.

— И мне очень жаль, что мы подняли тогда такой шум из-за таблеток атабрина по дороге в Европу… Если тебе хочется подцепить малярию — дело твое.

— Ладно, это все ерунда, Эпплби.

— Ты знаешь, я сказал подполковнику Корну и полковнику Кэткарту, что, по-моему, они не должны заставлять тебя летать на задания, раз ты не хочешь, а они сказали, что не ожидали от меня такого заявления.