Улики против улик - [2]

* * *

Он прекрасно помнил дело Рубцова. Пять лет назад в загородном пансионате скоропостижно скончался главный ревизор фирмы «Донатор» Игорь Матвеевич Ларичев. Некоторые обстоятельства, связанные с его смертью, позволяли предполагать, что речь шла об убийстве. И когда, после сложных поисков, казалось, личность убийцы была установлена, бухгалтер Рубцов умирает буквально перед самым своим арестом — повесился в душевой пансионата. Все улики были налицо, и дело быстро закрыли. Приёмная дочь подозреваемого, считая своего отчима невиновным, несколько раз подавала апелляцию на пересмотр дела, но ей отказывали.

— Меня направил к вам полковник Назарук… Сказал, что вы как раз копаетесь в старых делах, заключения по которым могут вызывать сомнения.

— Что да, то да. — Буров досадливо кашлянул, вспомнив об этом своём дурацком, как он считал, поручении. «Дело особой политической важности, — втолковывал ему полковник Назарук, навешивая своему любимчику нудную обязанность, — поступил запрос депутатов, требуют действий по делам после 92-го года на предмет липы, не иначе каких-то дружков рассчитывают отмыть. Всё ясно?»

Конечно, Бурову было всё ясно, но утешением это не служило, и радости особой это задание у него не вызвало. Ему стукнуло 34, а пригласили его в розыск, когда он ещё был студентом юрфака. Приглашали и в ФСБ, но он выбрал уголовку — романтик хренов. Его диплом «Разработка и проверка версий тяжких преступлений» привлёк внимание, и новоиспечённому выпускнику сразу же предложили работу в аналитическом отделе Главного управления. С тех пор вот уже семь лет его редко посылали на место преступления, использовали в основном мозги, вроде как у его книжной коллеги Каменской, и, надо сказать, Буров ещё ни разу не подвёл, всякий раз находил неожиданные ходы и решения. Он ещё мальчиком легко разбирал популярные тогда металлические головоломки и зачитывался детективами — Агата Кристи, Сименон. Дела, которыми ему предстояло теперь заниматься, были сложены кипами в железном шкафу и успели изрядно пропылиться, несмотря на героические усилия честной и старательной уборщицы Зины.

— Вот они, полюбуйтесь: закрытые дела давно минувших дней, — кивнул он девушке, — но инстанции, пресса, родственники, друзья осаждают заявлениями, жалобами, манают, просят пересмотреть, разобраться, сообщают «новые» данные, уверяют в невиновности своих знакомых и близких. Как вам это? Вдохновляет?

Серые глаза девушки просияли и, казалось, поголубели.

— Значит, мы будем работать вместе?

— А что с вами делать, если сам Назарук вас прислал… впрочем, такой объём вдвоём легче осилить… «В конце концов, — подумал Буров, — в чём вопрос? Задание занудное, девушка симпатичная, начальство поручило…» — и он опять украдкой пробежал глазами по стройной, а скорее даже хрупкой фигуре посетительницы.

— Я на последнем курсе юрфака и пришла как будущий специалист. Пусть это дело будет моей дипломной работой.

— Твёрдо верите в невиновность отчима?

— Верю, и не только как дочь, но и как юрист…

Буров посмотрел на неё в упор и мягко улыбнулся:

— И основываетесь вы, конечно, исключительно на интуиции, на вашем личном впечатлении… Так сказать, предчувствии…

— Не только, стараюсь быть беспристрастной и рассуждать прежде всего как специалист.

— Вам известны подробности дела?

— Да, в общих чертах… Один знакомый адвокат изучал его.

— Ну и?..

— И остановился на полпути, сошёл с дистанции. К сожалению, он тоже считает, что мой отец — я привыкла называть Рубцова отцом — виновен и что именно поэтому покончил с собой.

— Ну а вы что думаете? Как… специалист?

— Действительно, все обстоятельства, изложенные в деле, говорят не в пользу Рубцова. Но расследование провели небрежно и не довели до конца. По крайней мере, я так считаю. Остались вопросы, причём отнюдь не праздные.

Буров встал, подошёл к шкафу и, порывшись в кипе, вытащил папку с надписью «Дело 558». Украдкой смахнул пыль с обложки и повернулся:

— Ладно, я так понимаю, вы мне просто передаёте распоряжение начальства. Хорошо, я займусь этим делом.

— Мы займёмся… — В твёрдом голосе девушки прозвучал не столько вопрос, сколько утверждение.

«С виду скромная, тихая, но напор…» — подумал Буров и почему-то с облегчением вздохнул:

— Чтобы иметь доступ к документам, вам надо сначала оформить постоянный пропуск в контору, небось по одноразовому пришли, потом оформить допуск в установленном порядке, извольте запастись на этот счёт бумагой из института, одного имени Назарука тут недостаточно. Ну и выходите на работу, товарищ специалист, — уже без всякой иронии улыбнулся он одной из своих естественных, из серии «неотразимых» улыбок. Девушка ему определённо понравилась.

На следующий день, туманным ноябрьским утром, в толпе, выброшенной из чрева станции метро «Краснопресненская», никто не обратил внимания на худенькую девушку с блаженной улыбкой на лице. Никому и дела не было до того, что противная ноябрьская слякоть не вызывала у неё прежнего уныния.

— С чего начнём? — приветливо встретил её Буров, ставя чайник и всем своим видом показывая, что вчерашняя посетительница находится здесь по полному праву. Он кивнул на длинный стол вдоль стены, справа от окна: — Расчистите себе рабочее место, кресло найдём, лампа есть, канцтовары спросите в канцелярии, женщины там нормальные, не озабоченные…