Уличная магия 2: Маскарад - [53]

- Я шел домой. Он сидел у черного выхода. Взял, принес. Все.

- Почему?

- Пожарим и съедим, – кровожадно ухмыляется Саске, избавившись от остатков смущения.

- Тебе стало жалко котенка? Да ладно, Учиха, что за новости!

- Узумаки. Будешь издеваться – отправлю вас обоих на веранду, дальше мокнуть под дождем!

- Ладно-ладно. Просто признай, что у тебя есть милосердие.

- Значит, ты все-таки промок под дождем? – он резко переводит тему, снова оставляя меня абсолютно безоружным перед своей хитрожопой проницательностью. – Наруто, неужели нельзя…

- Не строй из себя настырную мамочку! Я не слягу из-за такой мелочи.

Чистый и отогревшийся в моих ладонях кот тем временем начинает усердно вылизывать себя. Под грязью оказывается белейшая шерстка.

Это случайно не реинкарнация Орочимару? Стоп, сперматозоид ведь жив еще…

- И как ты назовешь своего кота? – теперь уже я коварно перевожу тему.

- Назову?! Зачем?

- Нельзя же оставлять животину без имени.

- А кто сказал, что мы его оставим?

- Мы в ответе за тех, кого приручили, Саске! Взял, принес, будь добр не выбрасывать на улицу.

Он замолкает и долго обдумывает сказанное, как будто это какая-то серьезная, дельная мысль.

- Прости.

Удивленно поднимаю голову. Учиха трет ладонью шею, рассеянным взглядом изучая пол. Погодите-ка, он сейчас перевел сказанное на нас?..

Вот ведь…

- Я не об этом говорил, – мой вмиг потускневший голос напрягает Саске еще больше.

- Я виноват.

- Угомонись, – приходится улыбнуться ради его спокойствия. – И ты же меня не приручал.

- Да?..

Мы молчим. Кот продолжает вылизывать себя, иногда промахиваясь и шаркая языком по моей руке.

- Давай пока что не будем поднимать эту тему?

- Только не дави из себя эту улыбку.

Само собой, как и прежде, Саске часто клинит на чем-нибудь. Пусть он смог кардинально изменить свою жизнь. Но не смог до конца изменить самого себя, поэтому мне регулярно приходится ослаблять влияние прошлого на нашу жизнь.

- Хорошо.

- Итак, ты придумал, как назвать… кота?

Пьем чай, пеленгуя друг друга взглядами. Саске греет ладони о чашку, иногда нервозно возюкая пальцами по краям. Рождение имени дается мастеру-кардисту с большим трудом.

- Может быть, лучше отдадим кому-нибудь?

- А ты отдашь?

Усмехнувшись, внимательно наблюдаю за реакцией. Боже, ну я ведь вижу, что понравился…

- Нет, – с глухим ударом роняет голову на стол.

- Давай посильнее, вдруг поможет?

- У меня ужасная фантазия на имена.

- Да уж, назвать змею «Орочимару»... Помочь?

- Обойдусь.

Так-с, сейчас самое время принять порцию таблеток. Лечение еще не закончилось, нельзя пропускать ни одного этапа. Пока я вожусь с порционным контейнером, Учиха в отчаянии запускает руки в волосы.

- Выглядишь так, как будто тебе предстоит родить паровоз. Это всего лишь имя для котенка, Саске.

- Для кота. Это кот!

- Ладно, пусть будет маленький кот.

- Нормальный кот!

- Для тебя как-то несолидно комплексовать из-за размера. Размер не имеет значения.

- Еще как имеет, – лукавые черные глаза утягивают меня в иное измерение.

- Ну… тогда иди, зацени как твой Гигант уснул. Глядишь, вдохновение придет.

Он и правда уходит. Пока Саске нет, закидываюсь порцией лекарств, запиваю две пилюли и таблетку водой. Последняя ужасно горькая, так что когда Учиха возвращается назад с довольной рожей «я придумал!», мое выражение лица выражает всю скорбь и ненависть вселенной.

- Шаринган.

- Ч-чего?

- Шаринган. Имя для кота.

- Что за дебильное имя?

- Отличное имя, – довольный собой Учиха берет из вазы на столе печеньку. Видимо, в качестве награды.

Иногда хорошо быть человеком себе на уме.

Страдальчески вздохнув, киваю. Спорить, когда Саске считает себя мозговым центром всея мира – бесполезно.

Поздним вечером это недоразумение вздумало нассать на мою подушку. Саске своего… Шарингана ругать не стал, посему гаденыш был позорно изгнан из спальни. Спать пришлось под заунывное мяуканье под дверью и мерзкие звуки скребущихся когтей, а если честно, вообще не пришлось – мой сон был уничтожен чувством жалости и раздражения, а еще неудобством, поскольку нам пришлось ютиться на одной подушке.

- Да впусти его уже, – пробурчал Учиха часа в четыре ночи, окончательно потеряв терпение.

- Сам впусти.

- Ты его выгнал – ты и впускай.

- На этот раз я – плохой коп.

- Из тебя не получится строгий родитель.

- Почему это? – мое раздражение вдруг испаряется. – Я сказал плохой.

- Потому что, – загадочно хмыкнув, Учиха прижимается лбом к моему затылку. Рука нежно касается щеки, поднимается к виску и заводит прядь за ухо. Только убраться не спешит, пробуя волосы на мягкость.

- Пора подстричься, да? – шепчу, разомлев под ласковыми прикосновениями.

- Не знаю. Мне нравится и так. Хотя, нет, мне… они просто нравятся. Любые, – Саске приподнимается и щекотно обдает дыханием макушку. – Всегда нравились…

- И чем же?

- Напрашиваешься на комплименты?

- Возможно, – мерзко хихикаю. Даже кот вроде бы замолчал.

- Мягкие. Цвет классный. Ну и… запах на волосах всегда ярче.

- И чем же я пахну?

А он здорово усыпляет. Всегда бы так.

- Собой.

- Опишешь?

- Хм… это трудно.

- А ты попробуй.

- Что-то… теплое… без сладости… но… пряное… – голос Учихи переходит в низкое хрипловатое урчание – его тоже начало вырубать. – Как свежеиспеченный хлеб.