Уличная красотка - [19]

Шрифт
Интервал

А иначе все поймут
И заметят. И заметят.
Бросят петь. Начнут шептаться,
А потом и голосить.
Два десятка долгих нот —
И застынет вечер, тих.
Расстаемся не на год.
Сколько нам осталось их?
1994 год

Танец на парапете

Ночью мается причал при лунном свете,
И, руками трогая луну,
В дождь танцует девочка на парапете,
И стреляют молнии в нее одну.
Бьет из неба звездный ток,
И загорается вода.
Танцует девочка про то,
Что мне не скажет никогда.
Я ее люблю. И наш роман не кончен.
Но ее ладони без тепла.
Нет, она ни в чем мне не призналась
ночью,
Но протанцевала, как могла.
Вот-вот-вот зажгут восток,
И тень исчезнет без следа.
Танцует девочка про то,
Что мне не скажет никогда.
Завтра поутру она исчезнет тихо,
Как печальный сон, как сладкий бред,
Выкрав у меня навек легко и лихо
Танец, ночь и белый парапет.
Это — завтра. И — потом.
Ну, а сегодня — как звезда,
Танцует девочка про то,
Что мне не скажет никогда.
1998 год

Танцовщица и поэт

Вы — танцовщица из бара,
Южной ночи визави.
Для гулянки вы не пара
И не пара для любви.
Но плевали вы на это,
Ровным счетом как и я,
И на сердце у поэта
Сладко вьетесь, как змея.
Я живу, и вы живете,
Тщась заветами Христа.
Я — душой на эшафоте,
Вы — всем телом у шеста.
И над миром полуночным,
Презирая маету,
Мы разбрасываем клочья —
Нашу с вами красоту.
Заплетайтесь хоть в кольца,
Вейте петли арканов,
Вам звонят колокольца
Битых барных стаканов.
Расстелитесь хоть в петли
На столе у поэта —
В этом траурном пекле
Я люблю вас за это.
2005 год

Точно помню, я не был крещен

Точно помню, я не был крещен —
Было плохо в то время с крестами.
Был тогда не Никита еще,
И уже, точно помню, не Сталин.
Я родился под звон портупей —
Где уж было желать под иконы!
Океан… Он совсем не купель,
И совсем не иконы — погоны.
Это было давно. Не вчера.
Мне, как самую высшую меру,
Напророчили — «в офицера»,
И крутую сулили карьеру.
Но по мне не пришелся мундир
И казарма со злыми клопами.
Был один я в семье дезертир,
Не желавший чужими стопами.
И лицо было бито мне в кровь.
Злобу выплюнув вместе с зубами,
Думал я: «Что такое любовь?
Видно, если не бьют сапогами».
И под грохот бездомных колес
Я опасную мудрость усвоил:
Самозванцев и маршальских звезд,
Как крестов, на России с лихвою.
Не имел я на теле креста
И плевал на погонную силу.
А везло мне, ей-богу, спроста,
Так везло, будто с неба валило!
Не моими костями мощен
Путь, отмеренный ровно верстами.
Точно помню: я не был крещен —
Было плохо в то время с крестами.
1978 год

Три дня

Простимся, и покатят
Из легкой грусти дни,
Они, как мы с тобой, всем сердцем там,
Где были золотыми
Вчерашние они,
Где пальмовый шалман в окно хлестал.
И было так не жалко
Рвать душу на клочки
И самый сладкий нерв крутить-тянуть,
Где молния в грозу
Бьет током от руки,
С которой на песке, зажав, уснуть.
А птице белой-белой
Не знать и не смекнуть,
Не раскричать о том любой волне,
Как девочка в парео
Слетала мне на грудь
И, крылья распустив, клевала губы мне.
Осенний лист летит, и я
Лечу туда, где с ней, где с ней
Три самых лучших дня, три дня
Короче всех и всех длинней.
Осенний лист — мое крыло,
И солнце в лужах — мой огонь,
Но ветер, как назло, назло
Несет меня к другой.
К другой.
2010 год

Троица

Жизнь звучала, как ария,
Как высокий девиз.
Забавлял на гитаре я
Двух прелестных девиц.
И мелодия нервная
Увивалась плющом —
Так мне нравилась первая.
И вторая еще.
Загорелые, гладкие,
Хохотали в луну.
Мне казались мулатками,
И хотел хоть одну.
Что-то пьяное выпелось,
Завело под дугой.
Пел, на первую выпялясь,
А тянуло к другой.
Из июля не вынырнуть,
Из цветочной реки,
Чтоб не всклочить, не вывернуть
Тихих клумб парики.
И чем дальше, тем боязней
Без любви под луной…
Так хотелось обоих мне.
Только, чур, по одной!
И однажды на встречу мне
Заявилась одна —
Разухабистым вечером
Спутал бес-сатана.
И амуры все с луками
Послетались сюда!
И больше я их подругами
Не встречал никогда.
Жизнь — прелестная ария.
И высокий девиз.
Забавлял на гитаре я
Двух прелестных девиц.
Это все не приснилось мне,
Но минуло, как вдох…
Видно, божею милостью
Только в троице — бог.
1990 год

«Ты моя нечаянная милая…»

Ты моя нечаянная милая —
Жизнь тобой вернула мне должок, —
Не сирень, не хмарь в душе жасминная,
А на сердце ласковый ожог.
Что толпа? Она дика и мелочна,
Ей плевать, и ей не до того,
Как целует ласковая девочка
Лучшего случайного его.
Хрупкая, отчаянная, беглая,
Цепких рук накинувши петлю.
И влезаю через губы в пекло я —
Эй, откройте, я ее люблю!

«У нее золотой соломой…»

У нее золотой соломой
Разлохмачена голова.
Я навстречу иду соловый,
Ковыляю едва-едва.
И в дыму сигаретном едком
Среди звезд, коим несть числа,
Не признаю я в ней соседку,
Что стремительно проросла.
Как актеришка, освистанный
Стылым ветром и скопом птиц,
С полувзгляда я к ней пристану
И взыграю спектакль двух лиц.
И спою под ее ладоши,
Под девический под хихик,
Что я мот и бандит хороший —
Трачу жизнь и гублю стихи.
2001 год

Уличная красотка

Как была бы улица скучна,
Да и вечер был из грусти соткан,
Если б не ходила здесь она,
И ночной квартал за ней — глазами
окон.
А еще — ночные тормоза,
Руки нараспах, как весла в лодках.
Кто сказал, он правду ей сказал:
Уличная красотка.
Я за ней и рыскал, и бродил,
Колесо мое у ног ее вертелось.
Я ее, ей-богу, не любил,

Еще от автора Александр Васильевич Новиков
Записки уголовного барда

УДК 821.161.1-94 ББК 84 (2Рос=Рус) 6-4 Н73 Новиков А. В. Н73 Записки уголовного барда /Александр Новиков. – М.: Астрель, 2012.– 368 с. ISBN 978-5-271-41440-4 (ООО «Издательство Астрель», Москва)Александр Новиков – поэт, певец, композитор, автор более трехсот песен и художественный руководитель Уральского Государственного театра эстрады. В 1984 году он записал свой знаменитый альбом «Вези меня, извозчик». Сразу после этого по сфабрикованному уголовному обвинению был осужден и приговорен к десяти годам лишения свободы.Прежде чем приговор был отменен Верховным судом России, а обвинение признано незаконным, Александру Новикову пришлось провести шесть лет в заключении.


Арестант

«Адвокат», «Журналист», «Сочинитель»… Эта блестящая трилогия Андрея Константинова рассказывает историю петербургского криминального журналиста. Новая совместная работа Андрея Константинова и Александра Новикова — роман «Арестант» — рассказывает о дальнейшей судьбе главного героя Андрея Обнорского. Популярность трилогии оказалась столь велика, что известный режиссер Владимир Бортко снял по ней многосерийный телефильм «Бандитский Петербург», где заняты звезды российского театра и кино: Обнорский — АлександрДомогаров, Барон — Кирилл Лавров, Вощанов — Андрей Толубеев, Гурген — Армен Джигарханян, Кудасов — Евгений Сидихин.


Мент

Большие деньги — это большие соблазны. Не всякая женщина согласится променять ради любви дворец на рай в шалаше. Чтобы обеспечить любимой женщине роскошную жизнь, оперативник Александр Зверев пошел на преступление. И попался. Его мучают подозрения — неужели его подставила любимая женщина? Разобраться в этом деле обещает журналист Андрей Обнорский…


Байки служивых людей

Андрей Константинов и сотрудники Агентства журналистских расследований от всей души делятся с читателями самыми любопытными подробностями своего служивого прошлого. «Байки служивых людей», взрывные, искрометные, порой ироничные, а порой и грустные, заставляют вновь окунуться в «счастливое» время «в сапогах» и расстаться с ним еще раз, но уже сквозь смех и слезы.


Ультиматум губернатору Петербурга

Осенью 1998 г. в ходе предвыборной кампании в Законодательное Собрание г. Санкт-Петербурга заместитель директора Агентства Журналистских Расследований Николай Повзло волею случая сталкивается с целым рядом странных событий, на первый взгляд никак не связанных друг с другом. Но все эти события так или иначе затрагивают не только простых граждан, но и весьма влиятельных политиков Петербурга и России. Сначала журналист, почувствовавший связь между загадочными событиями, руководствуется ложными логическими посылами, но потом он, не без помощи сотрудников ФСБ, понимает, что все странные и кровавые преступления выстраиваются в стройную и страшную цепь, имя которой — террор.


Охотник

Он - офицер ГРУ по прозвищу Гурон. Его долг - выполнять приказы и служить своей стране. Ему довелось пройти сквозь ад: вражеский плен в Африке, остров людоедов, нелегальный рейд через всю Европу в отчаянном стремлении вернуться в Россию, гибель женщины, которую он обещал спасти… После трехлетнего отсутствия Гурон вернулся домой, но не нашел даже фундамента. Родина изменилась до неузнаваемости - теперь на улицах его города идет война за место под солнцем. Война изо дня в день… И ему придется в ней участвовать!