Улица Райских дев - [115]

В конце улицы появилось такси, и Зейнаб увидела, что это – они! Камилия вышла из машины, и Зейнаб, высунувшись из окна, закричала:

– Мама, мама, мама! Она приехала!

– Хвала Аллаху! – сказала Амира, улыбаясь мистеру Фахеду. Она пригласила его с тайной целью: увидев встречу Камилии с дочерью, он оценит, какая она нежная мать.

Камилия, Дахиба и Хаким вошли, устало улыбаясь. Домочадцы облепили их, ахая, поздравляя с приездом, выхватывая чемоданы. Мужчины уже вернулись с работы, а подростки – из школы, и предстояло большое семейное празднество, после которого Камилия должна была дать концерт в отеле «Хилтон», где сотни поклонников ждали свою богиню.

Камилия крепко обняла Зейнаб, которая прижалась к матери, вдыхая родной сладкий запах. Десятки вопросов вертелись у нее на языке, и главный: почему же все-таки мама уехала? Что случилось в тот день накануне ее отъезда, когда она ждала мать на улице Эль-Бустан? Зейнаб услышала звон разбитого стекла, потом Радван выскочил из машины, а потом вернулась мама, бледная и потрясенная. Дома она поговорила с тетей Дахибой и дядей Хакимом и сообщила Зейнаб, что решила ехать на гастроли в Европу. Но Зейнаб не задала вопроса – разве сейчас имеет значение причина поездки? Мама вернулась, они пойдут домой.

Обнимая дочь, Камилия удивлялась, как та выросла всего за пять месяцев. Взрослая девушка! И как похорошела… Такая нежная, любящая… Мысли ее омрачились – кому нужна хромая жена, даже если девушка красива и богата? Каждый мужчина решит, что физический изъян скажется в детях. Судьба Зейнаб была ясна всем с самого ее рождения. Поэтому ей не сделали женского обрезания, – зачем принимать меры к обузданию сексуальности в интересах будущего мужа, если девушка для брака не предназначена?

Но если мужа для Зейнаб не найти, то мужчина-покровитель ей нужен, особенно сейчас, когда она уже не ребенок. В этом смятенном и неустроенном мире подвергаются опасности даже замужние женщины – разве не пала жертвой Хассана эль-Сабира ее сестра Ясмина?

Мысль о сестре сразу вызвала в душе привычное беспокойство – Ясмина может неожиданно вернуться и потребовать себе Зейнаб…

«Она моя, – подумала Камилия, занимая почетное место в большой гостиной. – Ясмина покинула ее, она моя дочь. Я никогда не верну ее Ясмине и никогда не расскажу ей об этом чудовище, ее отце».

Наконец, все родные поцеловали и поприветствовали Камилию, даже Нефисса, с утаенным письмом Ясмины к Камилии в кармане. Все прошли в гостиную, где служанки уже начали разносить чай и сладости. Когда Камилия и Дахиба входили в комнату, Амира подвела к ним мистера Фахеда, представив его как «старого друга семьи», хотя раньше имя его в доме Рашидов не упоминалось.

– Приветствую вас в нашем доме, мистер Фахед. Да пребудет с вами Божья милость, – вежливо приветствовала его Камилия, бросив на умму любопытный взгляд. Та никогда не поступает наобум, и за приглашением незнакомого человека на семейное торжество непременно скрывается какая-то ее цель.

– Мистер Фахед занимается оценкой антикварных вещей, – сказала Амира.

– В самом деле? – заметила Камилия, думая, не приходится ли умме расставаться с фамильными драгоценностями. – У вас чрезвычайно интересная профессия, мистер Фахед.

Он улыбнулся и сказал:

– Которая к тому же, благодарение Богу, дает мне возможность знакомиться с такими замечательными женщинами, как саида Амира. Я испытываю наслаждение, оценивая прекрасные вещи, радующие глаз. Но я также, – он улыбнулся значительно, – коллекционер. Я окружаю себя прекрасными вещами и не упускаю случая насладиться всем прекрасным, что есть в нашем мире, – например, вашими танцами, мисс Камилия. Я имел счастье видеть ваши танцы много раз.

Наступило краткое молчание – все взрослые в гостиной поняли цель визита мистера Фахеда. Нефисса испытала легкий шок. Амира, ускоряя ход событий, с улыбкой обратилась к Камилии:

– Мистер Фахед удивляется, дорогая, почему ты не выходишь замуж.

На сцену незамедлительно выступил Рауф – в переговорах о браке интересы женщины должен ограждать ее отец, но Ибрахима не было дома, и эта роль досталась ее дяде Хакиму.

– Увы, мистер Фахед, – притворно-уныло заметил он, – мужчины любуются прекрасными танцами, но обычно не желают жениться на прекрасных танцовщицах.

Взгляд Фахеда скользнул по Дахибе, которая уже давно не танцевала, но в пятьдесят семь лет все еще была на редкость красива.

– Но вы своим же примером опровергаете свое наблюдение, – заметил он, не упоминая имени Дахибы, что было бы нарушением обычая, и не глядя на нее пристально, что ее муж счел бы за оскорбление. – Если бы я женился на танцовщице, которой поклоняется Египет, – продолжал он, полностью проясняя ситуацию, – я не стал бы, как эгоист, скрывать ее от взглядов тех, кто восхищается ее искусством.

Камилия, молчавшая, как и было ей по традиции предназначено в этой сцене, в душе изумлялась, как это она вдруг стала товаром на ярмарке невест, – много лет к ней никто не подступался с серьезными брачными намерениями (ошалелые поклонники были не в счет). Изумлялась она и тому совпадению, что это произошло как раз в тот момент, когда она осознала, что Зейнаб нужен отец. С этой мыслью она наблюдала за искусной дуэлью мистера Фахеда и Рауфа, которые обговаривали брачную сделку, не упоминая, о чем идет речь, – высказываться напрямую было бы нарушением приличий, и оба вели себя как опытные дипломаты. «Значит, мистер Фахед действительно хочет жениться на мне? – думала Камилия. – Ведь он делает предложение через семью. Ну что ж, у него привлекательная внешность, он, очевидно, завоевал расположение Зейнаб, судя по тому, как она ему улыбается». А главное, его предложение сделано именно сейчас, когда Камилия начала думать о замужестве.