Улица Полумесяца - [111]
Томас глянул на внимавшего актерам Телмана, заметив, как заблестели его глаза. Выражение лица инспектора невольно стало каким-то просветленным после непривычных ему выразительных модуляций их голосов, произносивших гениальный текст, которому удавалось произвести впечатление на множество людей, включая и самого Питта, хотя в театре он слышал «Гамлета» впервые.
– «Бедный Йорик! Я знал его, Горацио. Это был человек бесконечного остроумия…»
Глаза Телмана исполнились изумления. Инспектор уже забыл о своем начальнике. Он таращился на гипсовый череп в руке Орландо Антрима и видел в нем источник того самого остроумия.
– «Ну-ка ступай в будуар великосветской женщины, – произнес Орландо ироничным, звенящим от затаенной боли голосом, – и скажи ей, какой она будет, несмотря на румяна в дюйм толщиною. Попробуй рассмешить ее этим пророчеством. Скажи мне одну вещь, Горацио».
– «Что именно, принц?» – поинтересовался второй актер.
Сэмюэль немного подался вперед. Его лицо походило на маску, на нем не дрогнул ни единый мускул, а завороженные глаза не могли оторваться от малого круга света на сцене. Он впитывал в себя каждое слово.
– «До какого убожества можно опуститься, Горацио! Что мешает вообразить судьбу Александрова праха шаг за шагом, вплоть до последнего, когда он идет на затычку бочки?»
Кто-то прошел за кулисами. Лицо Телмана недовольно исказилось, но он даже не повернулся взглянуть на досадную помеху.
А Орландо уже задумчиво продолжил, словно наполненный веками удивительной музыки, словно сливаясь с их древней магией:
Истлевшим Цезарем от стужи Заделывают дом снаружи. Пред кем весь мир лежал в пыли, Торчит затычкою в щели. Но тише! Станем дальше! Вон король.
Из-за кулис на сцену медленно вышла скорбная процессия в роскошных темных нарядах. За священниками несли гроб с Офелией, а дальше следовали ее брат, король и Сесиль Антрим в роли прекрасной Гертруды. Потрясающе, как ей только удавалось притягивать к себе все взоры, даже когда ее роль в сцене не являлась главной! Ее лицо озарялось светом и силой внутренних чувств, которые невозможно было оставить без внимания.
Трагическое действие разворачивалось дальше, и ни Питт, ни Телман не шелохнулись, пока оно не закончилось. После этого Томас выступил вперед, а его помощник все еще не мог двинуться с места. На пятнадцать минут он перенесся в новый мир, начисто выбивший из него старый. Стоячие воды тревоживших его предрассудков вздыбились волнами, способными смыть их из его души, и он уже предчувствовал обновление.
Пройдя по сцене, Питт приблизился к Сесиль Антрим.
– Извините, что я прерываю вас, но мне необходимо обсудить с вами неотложное дело.
– Побойтесь бога, приятель! – в ярости вскричал Беллмейн срывающимся от напряжения голосом. – Вы что, бесчувственный чурбан?! Нам занавес поднимать через два дня! Любые ваши неотложные дела могут подождать!
Суперинтендант остался вполне спокойным.
– Увы, мистер Беллмейн, ждать они не могут. Я не отниму у мисс Антрим много времени и освобожу ее еще быстрее, если вы позволите мне сразу перейти к делу, не тратя времени на пустые препирательства.
Руководитель труппы пространно и красочно выругался, ни разу не повторившись, но, одновременно, сдавая позиции, махнул руками в сторону гримерных, предлагая полицейским с актрисой удалиться туда и хотя бы не мешать остальным. Завороженный Телман стоял как вкопанный в ожидании следующей сцены.
Гримуборная Сесиль Антрим заполнилась вешалками с бархатными и украшенными вышивкой атласными платьями. Запасной парик увенчивал болванку на длинном столе под зеркалом, беспорядочно заполненным флакончиками, щетками, разнообразными сосудами и баночками с пудрой и румянами.
– Итак? – спросила она, усмехнувшись. – Ради какого же срочного дела вы посмели бросить вызов Антону Беллмейну? Я сгораю от любопытства. Даже живая зрительская аудитория не удержала бы меня от того, чтобы удалиться с вами и все выяснить. Уверяю вас, я по-прежнему не знаю, кто и почему убил бедного Делберта Кэткарта.
– Как и я, мисс Антрим, – ответил Томас, запустив руки в карманы пальто. – Однако я знаю, что кем бы ни был убийца, он видел одну вашу оригинальную фотографию, недоступную большинству людей, и уверен также, что она имела для него чертовски большое значение.
Артистка выглядела заинтригованной, а приятно удивленная улыбка на ее лице не позволила полицейскому предположить, что она имеет хоть малейшее представление о том, что именно он собирается показать ей. Ее ясные, небесно-голубые глаза так и лучились насмешливой радостью.
– Моих фотографий существует великое множество, суперинтендант. Карьера моя в театре началась так давно, что мне даже не хотелось бы признаваться во всех прошедших годах. И вряд ли я могу вспомнить всех тех, кто их видел. – Она не сказала, что ее незваный гость наивен, но тон ее голоса вполне выразительно намекнул на это, учитывая, что ему удалось развлечь ее.
Томасу совсем не нравилось то, что он должен был сейчас предъявить ей. Он вытащил из кармана открытку с карикатурной пародией на Офелию и показал ей.
– Милостивый боже! – Глаза женщины округлились. – Где вы раздобыли ее? – Она взглянула на Питта. – Да, вы совершенно правы… это одна из работ Делберта. Но вы же не хотите сказать, что его убили из-за нее?! Это абсурдно. Вероятно, их можно купить в полудюжине лавочек, открытых в лондонских закоулках. Я, безусловно, рассчитываю на их популярность. И очень расстроилась бы, если б зря страдала. Знаете, как противно было лежать в этом мокром бархатном платье, да еще в ужасно холодной воде!
Лучший инспектор лондонской полиции Томас Питт наконец-то получил долгожданное повышение – стал суперинтендантом. Но ему недолго довелось радоваться улыбке Фортуны. Ибо на голову новоиспеченного начальника участка на Боу-стрит обрушилось настолько сложное и скандальное дело, что, не раскрыв его, Томас рисковал потерять все. В самом центре Лондона, в Гайд-парке, было обнаружено тело… без головы. Убитый – капитан военного флота Ее Величества Уинтроп – не был замечен ни в чем предосудительном, да и врагов у него не было.
Лондон, 1860 год. Промозглой январской ночью жуткий крик разнесся по узким грязным переулкам Сент-Джайлза, одного из самых нищих и опасных районов города. Прибежавшие на шум полицейские обнаружили двух избитых респектабельно одетых джентльменов. Один из них был мертв, другой едва дышал. Сержант Джон Ивэн срочно доставил пострадавшего в больницу. Повреждения на его теле были ужасны, а самое главное, он потерял дар речи и ничего не мог рассказать. Кто же эти двое и зачем они забрели туда ночью, где люди из их сословия не показываются даже днем? Ивэн не знает, за что хвататься и с чего начинать.
Смерть – частая гостья в Лондонском Королевском госпитале. Но убийство произошло в этих стенах впервые… Задушена Пруденс Бэрримор, лучшая медсестра госпиталя, которая спасала раненых еще во времена Крымской войны. Кому была нужна смерть сестры милосердия? За ответом на этот вопрос член попечительского совета Калландра Дэвьет обратилась к своему давнему знакомому, бывшему полицейскому, а ныне частному сыщику Уильяму Монку. Помогать ему взялась мисс Лэттерли, которая тоже была медсестрой в Крыму и хорошо знала погибшую.
По приказу начальства инспектор лондонской полиции Томас Питт расследует дело об убийстве и ограблении трехлетней давности. В библиотеке респектабельного особняка, расположенного в Хановер-клоуз, ночью ударом по голове был убит дипломат Роберт Йорк. Вскоре Томас сталкивается со многими странностями. Преступление было совершено явно не профессионалом, а украденные вещи и бумаги так нигде и не всплыли. Кроме того, до убийства в доме несколько раз видели загадочную женщину в пурпурном платье, которую никто не знал.
Семья Эллисон живет в респектабельном районе Лондона, где и слыхом не слыхивали о серийных убийцах и жутких преступлениях. И когда на Кейтер-стрит, буквально по соседству с их домом, одна за другой начинают гибнуть молодые девушки, весь квартал приходит в ужас, а вместе с остальными и Шарлотта Эллисон, средняя дочь в семье. Постепенно она приходит к выводу, что это дело рук не грабителя и не отчаявшегося бедняка из трущоб — здесь таких не бывает. Похоже, убийца — кто-то из их круга, живущий здесь же. А значит, это может быть любой из соседей, друзей, близких… Такого же мнения придерживается и инспектор Питт, ведущий расследование этих преступлений.
Блестящий лондонский адвокат Оливер Рэтбоун совершил крупную ошибку — взялся защищать знатную особу, привлеченную к суду за клевету, причем, похоже, совершенно заслуженно. Ведь его подзащитная обвинила не кого-нибудь, а знаменитую принцессу Гизелу, и не в чем-нибудь, а в убийстве собственного мужа, кронпринца Фридриха! Хотя вся Европа восхищалась историей их великой любви вот уже двенадцать лет, с тех пор как Фридрих из-за женитьбы на Гизеле отрекся от короны у себя на родине и отправился в изгнание… Так что сама мысль о подобном преступлении показалась бы присяжным кощунством.
Екатерина принадлежит к знатному, но стремительно беднеющему роду. В попытке поправить свое благосостояние, ее отец выдает ее замуж за богатого безродного промышленника. Через три года несчастливого брака Катя неожиданно становиться вдовой: ее муж отравлен неизвестным. Пасынок и родители собираются бороться за наследство покойного, следствие подозревает героиню в убийстве супруга, а единственная подруга вместо себя присылает Катерине в помощь своего брата-юриста, который ненавидит Катину семью… Как можно выстоять в битве, где у тебя много врагов и ни одного союзника?
Первый роман писателя из так называемой исторической серии, в которой исторический сюжет крепко связан с криминальной головоломкой.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Когда в Витебске был обнаружен истерзанный труп 82-летнего художника Пэна, его ученик Марк Шагал находился в своем парижском особняке. Однако следователи обнаружили на месте преступления массу зацепок и ниточек, ведущих в Париж…
19 мая 1984 года в сомнамбулическом состоянии член сборной СССР по футболу Валерий Воронин вошел в пивную-автопоилку на Автозаводской улице, 17. Взял чью-то кружку, стал пить… У него вырвали кружку из рук, ударили ею по голове и вышвырнули на улицу. Кто убил Валерия Воронина, нанеся ему смертельный удар в той пьяной разборке?.. Следствие было засекреченным.
Исходя из специфики сюжета, порой там встречаются реальные персонажи (да что лукавить, они там постоянно проживают), но если разнообразные забавности из нашей истории подлинные, то обстоятельства жизни Ксении и ее ближайшего окружения — это вольная интерпретация реалий российской действительности того времени и на подтверждение архивными документами не претендует. Более того, с течением сюжета отрыв моих трактовок от официальной исторической правды будет только усиливаться, так что не взыщитеПродолжение «Пыли и бисера».
Многое повидали старинные улицы и площади Лондона, но чтобы мертвецы оживали… Не смог припомнить подобного и инспектор полиции Томас Питт, когда ему доложили, что однажды вечером усаживать респектабельную пару в свой кэб подъехал… покойник, да еще и двухнедельной давности, и даже уже полежавший некоторое время в могиле на кладбище у Ресуррекшн-роу! Питт никогда не верил в сверхъестественные силы и в потусторонние ужасы. Значит, кому-то очень понадобилось выкопать покойника из его могилы и усадить на козлы кэба.
Обычно инспектор лондонской полиции Томас Питт не занимался пожарами, тем более за пределами своего участка. Но только не в случае поджога. А именно поджог произошел в Хайгейте, весьма благополучном пригороде столицы. Картина преступления была ясна – дом доктора Шоу загорелся сразу в четырех местах. Сам доктор в это время находился у очередного пациента и не пострадал, а вот его жена Клеменси погибла. Высокое начальство поручило это дело Питту. Как обычно, не смогла остаться в стороне и его жена Шарлотта…
Во время посещения театра Томас и Шарлотта Питт стали свидетелями трагедии – на их глазах скоропостижно скончался судья Апелляционного суда Стаффорд. При умершем была найдена фляжка, в которой плескался виски… с лошадиной дозой опиумной настойки. Сразу исключив возможность самоубийства, Питт начал расследование обстоятельств смерти судьи. И выяснил, что на днях Стаффорд интересовался материалами дела пятилетней давности. Томас помнил это нашумевшее преступление, взбудоражившее все английское общество – настолько необычным и жестоким оно было.
Приводя в порядок небольшой садик в самом центре Калландер-сквер, садовники случайно обнаружили в земле останки двоих младенцев. Экспертиза показала, что их хоронили не одновременно: первое тельце было зарыто в землю около двух лет назад, второе — совсем недавно. Неслыханный скандал для этого района Лондона, в котором проживают представители высших слоев общества! Наиболее очевидной кажется версия о том, что это сделала какая-нибудь горничная, желавшая скрыть следы своего морального падения. Инспектору полиции Томасу Питту трудно добиться показаний от благородных хозяев и их домочадцев.