Улица Иисуса - [107]

– Вы же сказали через год, другой.

– Я передумал, слишком вы любопытные. Стража!

– Иблис, – позвал Али.

– Вставайте и уходите, – сказал Иблис.

– Что прямо так вставать и идти?

– Вставайте и идите.

Судья что-то записывал, очевидно протокол допроса. Али, а за ним Егор встали и пошли к выходу.

– Уже уходите? – спросил судья.

– Мы бы еще посидели, – сказал Али, – хорошо бы поболтать о том, о сем. Но дела, знаете ли.

– Счастливого пути, – сказал судья, – передавайте Марии привет, если увидите. Все-таки хороша чертовка.

– И этот туда же, – заметил Али.

На улице их ждала ночь. Они сделали несколько шагов и ощутили толчок под ногами.

– Что это было, – спросил Егор.

– Кажется, опять землетрясение. Куда теперь, знаешь?

– Нет.

– И я нет. Кажется, мы заблудились. Иблис, ты здесь?

Иблис молчал.

– Надо у кого-нибудь спросить, где храм. А от него я дорогу помню к гостинице.

Расспрашивая прохожих, они добрались до гостиницы. Енох встретил их словами:

– Я уже начал беспокоиться, где мои постояльцы? Иуда приходил, вами интересовался.

– На что мы ему понадобились, – насторожился Егор. – Откуда он про нас узнал?

Енох пропустил эти слова мимо ушей и спросил:

– Ужинать будете или вы поели уже?

– Накрывай на стол, – сказал Егор, – только кроме скатерти еще что-нибудь положи. Вина там, хлеба, еще что постное найдется. Траур все-таки.

– Могу предложить опресноки. Правда, с вином их не сочетают.

– Ничего мы будем сочетать, неси.

Енох ушел.

– Посидим, выпьем, помянем человека, – предложил Егор, – потом спать пойдем. Тяжелый денек выдался. Да и ночь предыдущая была нелегкой. Но веселой.

– Так может быть, не будем пить? Сразу спать пойдем.

– Поздно уже, вино несут. Не возвращать же. Интересно, сколько же лет этой гостинице?

Енох поставил на стол кувшин с вином и пресный хлеб.

– Хозяин, – спросил Егор, – сколько лет этой гостинице?

Енох задумался, потом вымолвил.

– Трудно сказать, сколько себя помню, она всегда была. А до меня отец ей владел, и его отец. Если придет Иуда, пустить его к вам?

– А что ему от нас надо?

– А я знаю? Вы же с ним говорили днем.

– Ах этот, Фома индийский, он, что тоже Иуда?

– Он так назвался.

– Выпьешь с нами?

– Благодарю, нет.

Енох оставил их.

Егор сломал печать, разлил вино по глиняным чашам.

– За упокой души мученика Есуа!

– Почему же только за него, давай, за всех выпьем.

– Они разбойники, за них тоже выпьем?

– Были разбойники, а теперь покойники. Мертвых не судят.

– Ладно, только заодно не будем. Вино есть. На всех хватит.

Подняли чаши. В этот момент вместо Иуды появился Назар.

– Все пьете, – укоризненно сказал он, – у людей траур, а вы пьете. Я вас обыскался, где вы были?

– У нас, у русских так полагается, – обиделся Егор, – помянуть надо человека.

– А за чужими женами ухлестывать тоже полагается? – строго спросил Назар.

– Во-первых, я не знал, что она его жена. Во-вторых, я не ухлестывал. Мы с товарищем просто проводили женщину домой. А то в нее камни бросали.

– Ну что же, это меняет дело. Это тебе зачтется, когда ты в христианство перейдешь.

– Я не перейду в христианство.

– Почему, что тебя не устраивает?

– Не хочу, а так меня все устраивает.

– Ладно, – покладисто сказал Назар, – иные неверующие для истинной веры делают больше, чем сами христиане. А теперь, допивайте, что в чашках и мы уходим.

– Это ты оговорился, – заметил Егор – мы допьем вино и ляжем спать. А ты уходишь. Спешить-то уже некуда.

– Еще не все потеряно, – сказал Назар. – Произошла непредвиденная случайность, для исправления, которой вы изначально здесь и оказались. В качестве страховки. Все было спланировано для оправдания Есуа, половина судей Синедриона подкуплена. Но он выбрал казнь. Тогда Иосиф из Аримафеи и Никодим подкупили прокуратора. Через три часа после распятия Пилат со слов своего слуги, объявил Есуа умершим и разрешил его снять с креста по просьбе Иосифа. Но иудеи, чувствуя подвох, потребовали обычной меры. В этих случаях, когда преждевременно снимают распятых, перебивают ноги для быстрой смерти. Ибо обычно смерть при распятии наступает лишь на третий день. Двоим перебили ноги, а когда подошли к Есуа, он был мертв, ибо выглядел, как мертвый, по свидетельству лекаря. Но он был жив. Есуа долгое время жил в Индии, где изучал ранджив-йогу. И умел владеть своим телом в совершенстве. Он погрузился в состояние искусственной смерти. Его сняли с креста, умастили маслами ароматическими и положили в склеп, специально высеченный в скале. И завалили другим камнем, огромным куском скалы. Но сделали это так, что под камнем можно было пролезть и вытащить Есуа и унести. Это должен был сделать Дидим Иуда Фома, который специально был вызван из Индии.

– Как и мы, – заметил Егор.

– Совершенно верно, как и вы. Однако произошло еще одно землетрясение и камень от этого, действительно, закрыл вход в гробницу. Фома не может его сдвинуть с места. Там надо, по меньшей мере, человек десять со специальными приспособлениями. Дело за вами.

– Можно использовать рычаг Архимеда, – сказал Егор.

– Архимеда давно нет, людей собирать некогда. Да и некого. Апостолы в страхе за свою жизнь, попрятались кто куда. Иблис сказал, что ты Егор можешь отодвинуть камень и освободить Есуа, как когда-то освободил Али.