Укушенная - [17]

— У меня уже руки затекли, — сетовал Давид, неуклюже переставляя ноги.

— Сюда. Бросайте сюда! — скомандовал, указывая на дыру и отступая в сторону.

— Думаешь, она пролезет? — поинтересовался Энтони.

— Должна. Зачем тогда брали лопату? Давайте.

Мы решили пропихнуть тело Карлы с ног. Развернувшись, Энтони, понемногу подойдя ближе, наклонившись, просунул в отверстие.

— Хорошо идет, — заметил Давид, помогая заталкивать остальную часть.

Тишину неожиданно нарушил звук сигнала машины. Напрягся всем телом, я поторопил парней.

Тело, замотанное в одеяло идеально протиснулось в щель. Как только верхняя часть скрылась в темноте, раздался глухой удар и плеск воды. После него наступила тишина, нарушенная нашим тяжелым дыханием и шумом дождя.

Опустив головы, каждый думал сам о своём. Снова раздался звук сигнала.

— Пора возвращаться, — сказал я.

Замыкая процессию, напоследок оглянулся на могилу. Только так и не смог различить, где она в темноте. Как говорила Ширли: «Нет тела и нет преступления!» От этого не становилось спокойно. Теперь нас всех связывал не большой секрет, и если кто-нибудь, проболтается, то придется замолчать, а тайну навсегда забрать с собой.

Накинув на голову капюшон и опустив голову, шёл за парнями. Они тоже не отличались многословностью, только Том продолжал возмущаться, что несёт лопату, которой даже не воспользовались.

Впереди показалась машина с включенными фарами и заведенным мотором. Заметив нас, Ширли замахав рукой, крикнула:

— Живее! Опаздываем!

Ускорив шаг, они почти побежали, никто не хотел, чтобы на них упала тень подозрения.

— Чего так долго? — спросила девушка, сидевшая на водительском сидении. — Там минутное дело. Бросили и ушли.

— Мешал дождь, — ответил я, запрыгивая на пассажирское сидение.

Снова послышалось ворчание. На этот раз со стороны Энтони. Его снова затиснули посередине. Марк отпустил шутку, от чего на заднем сидении начался спор. Не выдержав, я обернулся к ним и закричал:

— Чуваки! Может, прекратите уже?!

Никто и слушать не стал, продолжая вести перебранку. Разозлившись, я готов уже был вылезть из машины и вытолкать их на дождь. Пусть добираются сами, как захотят.

— Твою мать! — ругнулась Ширли.

Встрепенувшись, я посмотрел на подругу. Она редко когда ругалась без надобности. Широко раскрыв глаза, она смотрела пред собой, её губы дрожали так, словно она вот-вот расплачется.

— Что такое?

Я потянулся к ней. Ширли, отпрянув, громко произнесла:

— Там кто-то стоит.

— Где?

Я, резко развернувшись, посмотрел вперёд. Но ничего странного, кроме темноты, не увидел.

— Там никого нет…

— Присмотрись! — заорала в панике Ширли.

Испугавшись, я снова посмотрел вперед, где указывала девушка. Парни вмиг притихли. Никому не хотелось быть замеченными. Прильнув к окну, дворники на авто исправно убирали капли дождь. Я рассмотрел опущенный шлагбаум. Напряг зрение и сумел различить очертания высокой фигуры. Она стояла на дороге, где всего несколько минут назад прошли мы. Меня охватила паника, когда силуэт пришёл в движение.

— Он идёт сюда! — произнёс испуганно Давид, также рассмотрев неожиданного свидетеля.

— Едим! Едим! — завопил я, толкнув Ширли в плечо.

Очнувшись словно от гипноза, девушка сдала назад. Развернувшись, она надавила на газ и погнала машину прочь.

* * *

Холодный дождь отнюдь не мешал мне. Наоборот, я любил его и ночь. В этом я улавливал что-то успокаивающее и умиротворенное.

Ступая босыми ногами по мокрой земле и траве, наслаждался тишиной и спокойствием кладбища. Здесь я уже не был больше пятидесяти лет. Стараюсь обходить стороной подобные места, так как они напоминали мне, что я мёртв.

Моё сердце перестало биться много столетий назад, навсегда позабыв, как это — оставаться живым среди живых. Иногда на меня находила грусть о давно минувших днях. Когда мог вот так просто и спокойно показаться при дневном свете. Не забочусь о том, что, сделав неверное движение или шаг, рассыплюсь на миллионы кусочков плоти. Ветер с лихвой подхватит и разнесёт по миру. Это время придет, я знаю.

Замедлив шаг, я вдохнул на полную грудь морозного кладбищенского воздуха. Пахло сыростью, землёй и прелостью опавшей листвы. Расслабившись, я пошёл дальше, перебирая между пальцами веточку мимозы. Она любила эти цветы. В это время года их трудно достать, но я знал одно место и мог с лёгкой душой подарить их ей.

Только одна женщина, после того, кем я стал, очень много значила для меня. Я не мог её спасти, опоздав всего на несколько минут. До скончания дней своих существования буду напоминать себе о глупости. Если бы я только мог повернуть время вспять…

Поднялся ветер, принося с собой странные запахи. Повернув лицо по направлению ветра, принюхался. Живые. Сделав ещё три вдоха, перед моим мысленным взором вырисовалась картинка — несколько фигур. Они находились от меня совсем недалеко.

Один стоял уверенно, второй, сжимая что-то в руках, чувствуя страх, испуганно глядел вперёд себя. Его было страшно, это было видно за километр. Но меня заинтересовал первый мужчина. Он явно что-то искал. Машина загудела, и они стали отдаляться от меня. Остановившись, продолжал смотреть в их сторону. Что они забыли здесь? Мне стало любопытно. Без надобности в такую погоду, я бы носа не сунул за порог.