Укротители молний - [12]

Т а н я. А что — возьму и выкину!.. Пойду завтра в загс и заберу заявление. Чем-то он напоминает мне каплю ртути на блюдце. Блестит, перекатывается, а в руки никак не возьмешь.

М а р г а р и т а  П е т р о в н а. Он у тебя не только в руках, но даже под каблуком. Хотя это совсем необязательно. Тем более перед свадьбой.

Т а н я (в задумчивости). И все-таки чем ближе день свадьбы, тем у меня поганей на душе. Иногда бывает так тяжко, что кажется, будто я убила хорошего человека.

М а р г а р и т а  П е т р о в н а. Выбрось из головы эту мысль. У Егора своя жизнь, у тебя — своя. Кончится его экспедиция — вернется преспокойно в свой Новосибирск, найдет себе невесту и женится. Он, поди, думать-то о тебе забыл, а ты все казнишься.

Т а н я. Конечно, ты права… Изменить теперь уже ничего нельзя. Если б не эта наша поездка в Домбай и Теберду — я все бы переиграла, но теперь уже поздно. Прошу тебя только об одном: не заискивай перед Игорем.

М а р г а р и т а  П е т р о в н а. А я тебя прошу: не будь такой злюкой.

Т а н я. Это уже, мамочка, наследственное. Ничего не поделаешь: ракитинский характер. А впрочем… побереги свое сердце. Все будет так, как расписано в твоей партитуре.

М а р г а р и т а  П е т р о в н а. Займись лучше делом.

Т а н я. Делом? Уж не советуешь ли ты мне поехать к Игорю на дачу и покрасить в самые неожиданные, экстравагантные тона полы в десяти комнатах их двухэтажного коттеджа?

М а р г а р и т а  П е т р о в н а. Ты даже сосчитала комнаты?

Т а н я. Представь себе — десять. Я их не считала, но мамочка Игоря несколько раз нашла случай напомнить, что они специально пригласили художника, чтобы тот подобрал, в какие цвета и тона покрасить полы в их десяти комнатах, на двух верандах и в солярии на втором этаже. А мне все это противно! Я слушала ее, а сама вспоминала нашу бревенчатую избушку на берегу Убинского озера, нары из жердей вдоль стен, на нарах сухой и чистый камыш…

М а р г а р и т а  П е т р о в н а. К чему ты все это ворошишь, если знаешь, что изменить теперь уже ничего нельзя?

Т а н я. Ты права, мамочка. Вернуться к Егору теперь я не имею права.

Звонок в коридоре. Маргарита Петровна идет открывать дверь. Возвращается  И г о р ь.

И г о р ь. Ты так и поедешь?

Т а н я. Разве я тебе уже не нравлюсь в этом костюме?

И г о р ь. После магазинов мы сразу поедем на дачу. Сегодня на ужине у нас будет папин коллега с женой…

Т а н я. Можешь не продолжать. Переодеваться я не буду!.. Что мы должны купить?

И г о р ь (достает из кармана спортивного пиджака листок, разворачивает его). Тут написано столько, что нам полдня придется колесить по Москве из одного конца в другой.

Т а н я. Читай!

И г о р ь (читает). «Центральный рынок. Два хороших арбуза, пять килограммов яблок, виноград «дамские пальчики», хорошая индейка. Сокольники. Взять у Зинаиды Кондратьевны шиньон и воронежские термобигуди»… Почему воронежские?

Т а н я. Читай!

И г о р ь. «Кузнецкий мост. Передать портнихе пуговицы». Фу, какая гадость!..

Т а н я. Читай дальше!

И г о р ь. «Масловка. Заехать за художником. Забрать краски, кисти»… Ты о чем задумалась?

Т а н я (рассеянно). Просто пыталась представить себе: в какие магазины я бы собиралась сейчас, если бы к нам в гости приехал из Сибири один хороший фронтовой друг папы. Заядлый рыбак и охотник. Когда-то он работал егерем на Убинских озерах.

И г о р ь. И в какие магазины ты бы собиралась?

Т а н я. Мы с ним уже никогда больше не пройдем ни по каким магазинам… И потом — зачем скрывают от Егора и от Сергея?.. Это так противно!..

И г о р ь. Сегодня ты излишне сентиментальна.

Т а н я. Нет, Игорь. Просто чем ближе день, когда я буду уже не Ракитиной, а Ассовской, тем острее я чувствую, что ни за что ни про что я предала хорошего человека. (Пауза.) Ну что ж, поедем за воронежскими термобигудями.

Затемнение.

КАРТИНА ДЕВЯТАЯ

Просторный кабинет Боронецкого. Б о р о н е ц к и й  продолжает разговор по телефону.

Б о р о н е ц к и й (в трубку). Госпожа Марти? Здравствуйте, очень приятно слышать ваш голос. Где вы? Да это почти совсем рядом!.. Да, да, академик Островерхов только что звонил и должен быть с минуты на минуту. (Пауза.) А как в вашем посольстве?.. Не задержат оформление документов? Ну и прекрасно! Я жду вас. Очень жду… (Кладет трубку.)

Входит молоденькая  с е к р е т а р ш а.

С е к р е т а р ш а. Островерхов.

Б о р о н е ц к и й. Просите.

Секретарша уходит. Входит академик  О с т р о в е р х о в. Ему лет под семьдесят. Это крепкий, седеющий человек с бородкой. Костюм-тройка сидит на нем изящно. Из кармана жилета свисает массивная золотая цепочка от часов.

Б о р о н е ц к и й (выходит из-за стола, идет с протянутыми руками навстречу академику). Наконец-то!.. А я уж думал, что вы не приедете.

О с т р о в е р х о в. Простите. Очень занят. Может, начнем сразу? Как говорится: быка за рога?

Б о р о н е ц к и й. Да, конечно!.. Как вы уже знаете, в будущем году наша Гидрометслужба и Академия наук в рамках «Интеркосмоса» проводят совместный эксперимент советских и французских метеорологов в связи с изучением верхних слоев атмосферы. Пока вы вели исследования «полярной шапки земли» на острове Хейса, французы на полигоне в Ландах запускали свои ракеты. Они получили очень интересные данные. Мы изучили итоги ваших одновременных исследований верхних слоев атмосферы и пришли к выводу, что попеременное использование советских и французских ракет, оснащение их приборами, изготовленными в обеих странах, позволило бы нам прийти к хорошим результатам — правильнее оценить явления; кроме того, это дало бы нам возможность выбрать лучшие методы исследования.