Укротители Быка - [62]

— Тогда почему об этом говорите со мною вы, а не он? — спросил Клочек.

— Потому что магистр Гаев о нашем разговоре не знает.

Заметив колебания Клочека, Стар улыбнулся.

— А вы проверьте меня, — и тронул эфес.

Этот соотечественник Райна был ему симпатичен; почему-то Стар не сомневался, что он примет вызов как должное.

Клочек вытащил меч. Хороший был меч, дорогой — и довольно старый. По виду рукояти, решил Стар, наверное, делали лет двести назад. Либо в наследство получил, либо — скорее — добыл где-то, как трофей. Но давно. Видно уже, что меч этот с хозяином — как единое целое. И вообще, хороший боец.

Клочек медленно пошел в сторону, выискивая, когда бы ударить. Стар усмехнулся, и тоже обнажил меч, пошел в другую сторону.

Вечный танец… кружимся друг вокруг друга, присматриваемся… Главное, ступать медленно, главное — не моргать. Главное, следить за ногами противника, следить, чтобы не оступиться самому…

Потом — несколько первых ударов, пробных, как первые ласки. Потом начинается то, что Шарль Ди Арси называл «даром даров» — начинается битва.

Дуэль один на один — это совсем не то, что бой отряд на отряд. Нет боевого безумия, нет яростного ощущения спешки. Ты почти спокоен, у тебя нет страха, кровь не кипит. Мир становится четче, яснее, одно движение, один жест значат гораздо больше, чем тысяча слов на любом из языков Быка. Тихо до одурения. В сердце этой тишины рождается то, что можно счесть правдой…

Мечи высекли искры — и тяжело оттолкнулись. Игорь Клочек и Стар Ди Арси стояли друг напротив друга, тяжело дыша.

— Неплохо для юноши, — усмехнулся Игорь. — Пожалуй, в настоящем бою я бы вас сделал. Слишком уж вы честно деретесь.

— В настоящем бою я бы дрался по-другому, — пожал плечами Стар. — А сейчас зачем?.. Вы же открыто сказали, что зла на меня не держите.

— Мне могли бы заплатить за вашу гибель.

— Кто? Все тут понимают, зачем мы прибыли сюда. Всем здесь выгодна война. За гибель магистра Гаева — еще могу понять. Но моя жизнь сейчас многим нужна в том виде, в каком она есть. Да и не похожи вы как-то на наемный клинок.

— А между тем, я им был, — покачал головой Игорь Клочек. — Давным-давно. Пока не встретил Ядвигу… в ту пору, когда у нее вовсе не было фамилии. Ну да это неважно. Вы хотите ей помочь. Как?

— Мы хотим, чтобы герцогиня Динстаг и граф Шпеервальд либо герцог Бартонби вступили в войну с Малыми Королевствами.

— Императрица будет против, — сразу же сказал Клочек.

— Зато император — за… это не так уж и важно на самом деле. Тут другое. Мы готовы будем предоставить нашу помощь эрцгерцогине… скажем, обеспечить ее войскам подвоз части провианта из Риринской области — ведь вам наверняка известно, что денег у эрцгерцогини немного. А за это будем просить содействия — ну и в частности, чтобы она выделила некоторые земли из завоеванных госпоже Ядвиге Гаевой — то есть ее сыну. Как вы полагаете, это достаточно интересное предложение для вас?

Клочек нахмурился.

— И что же вы хотите от меня?

— Хочу, чтобы вы перестали мешать Райну. И помогли бы ему поговорить с эрцгерцогиней. Не так уж и много, верно?..

Клочек помолчал. Потом сказал:

— Вы хорошо деретесь, милорд Ди Арси. Я подумаю.

— А, и еще один вопрос, — произнес Стар в спину. — Меня заинтересовали кое-какие обстоятельства смерти госпожи Нарау, бывшей фрейлины Ее Величества. Я слышал, что эрцгерцогиня помогала ей деньгами. Вы ничего об этом не знаете?

— Я был с ней знаком, — пожал плечами Клочек. — Жалко девочку. Только это было обычное ограбление: ее нашли в канаве с раскроенной головой. Не стоило ей выходить ночью одной — к любовнику, что ли…

— Девочку? — Стар приподнял брови. — Сколько же ей было…

— Лет семнадцать, не более.

* * *

— Право, вы просто ставите меня в тупик, магистр, — сказала эрцгерцогиня с милостивой улыбкой и протянула Райну руку.

У герцогини были чрезвычайно грустные глаза, и Райн лишний раз поразился, как это она умудряется выдерживать атмосферу интриг и постоянного давления, в которой существует. Что дает ей силы? Любовь к сыну? Любовь к власти? Некий фаворит, о котором никто не знает?

— Чем же? — спросил астролог, склонившись над предложенной рукой.

— Еще вчера мое окружение было в один голос настроено против вас. Однако уже сегодня рыцарь Клочек сам хлопочет о нашей встрече, и Его Преосвященство, который один не оставляет меня в годину скорби, говорит, что не возражает… Вы удивительно умеете располагать к себе.

Из чистого звучания ее нежного голоса становилось яснее ясного — за ним стоят поколения и поколения строжайшей придворной выучки.

— Никакого особенного обаяния у меня нет, — сказал Райн. — С господином Клочеком я встречался до этого, но мы не имели случая перемолвиться словом. Не знаю, почему он вдруг изменил свое мнение.

Про себя Райн гадал, что же сработало вернее — его вчерашний разговор со старшим жрецом или же записка, переданная Ядвиге Гаевой. Записку могли еще не передать…

— Что бы вы, магистр, хотели предложить мне? — спросила женщина.

— Я могу сказать, что звезды больше чем когда либо благоприятствуют расширению пределов, — сказал Райн. — Сейчас для этого даже не надо особенных усилий. Садовники рыцаря Оливы хорошо потрудились над тем, чтобы плод созрел; подставь руку — и он упадет.