Укротитель Хаоса на полставки. Жизнь «до» - [27]
Я поднялась на ноги, увлекаемая аспирантом, и робко улыбнулась. Он выдавил ответную улыбку, но в глазах стояла непролазная серьезность.
Представляю, как он сейчас ненавидит меня. Ненавидит ту, что отобрала у него отменный выходной в обществе длинноногой, заботливой блондинки.
— Надень что-то поудобнее, — велел Бранов, смерив меня оценивающим взглядом, когда я окончательно успокоилась. — Кстати, там лето?
— Где?
Мужчина снова постучал по корочке книги.
— А, да, — кивнула я, открывая шкаф. — События происходят летом.
— Хорошо, — протянул он, сцапав со стола едва начатую бутылку минералки. — Значит, не замерзнем.
Я застыла на месте.
То есть, неважно, разорвут ли нас на части какие-нибудь книжные монстры? Главное — зад в тепле?
Прелесть какая.
Выйти и позволить мне сменить домашнюю легкую одежду на что-то более походное, аспирант наотрез отказался.
«Не хватало еще, чтобы меня увидели здесь», — пробубнил он и просто развернулся ко мне спиной, уперев руки в боки.
Выбирать не приходилось. Ворча о бесцеремонности и наглости некоторых мужчин я, с трудом подавляя желание залезть от смущения в шкаф, переоделась. Натянув осенние ботинки, встала на расстоянии вытянутой руки от аспиранта, отметив, что чернеющее зимней темнотой пластиковое окно всецело может заменить зеркало, а значит…
Он что, мог видеть весь процесс моего «перевоплощения»? Вот ведь… Бранище!
— Ближе вставай, — ухмыльнулся аспирант, словно назло бросив многозначительный взгляд в сторону окна.
Я сделала четверть шага.
— Еще.
— Да куда уж ближе-то?
Не поднимая глаз, подошла настолько, что вдохни мы оба полной грудью, непременно коснулись бы друг друга.
— Хочешь на веки вечные в переходной зоне застрять? — с полным безразличием в голосе поинтересовался Бранов, заключив меня в кольцо своих рук.
В переходной зоне потеряться совсем не хотелось.
— Мамочки родные… — отбросив все смущение, не раздумывая, обхватила руками я талию аспиранта, на всякий случай еще и пальцы в замок сцепив.
«Поехали!» — ни с того ни с сего прозвучал в голове голос Гагарина, и я, нервно выдохнув, вжалась лбом и носом в грудь аспиранта, облаченную в колючий свитер.
Как же страшно!
Ума не приложу, и как только Гагарин отважился на путешествие в космос? Я бы точно спасовала и вылезла из ракеты нафиг. Даже если бы от меня судьба целого мира зависела.
Видимо, тю-тю во мне духа авантюризма. И силы воли тоже кот наплакал, впрочем, как и смелости, чувства ответственности, преданности…
Зажмурившись в муках, вспомнила, как бросила Оксанку на произвол судьбы, оставила одну, самым постыдным образом спрятавшись под стол, как последняя…
Эх, Юра, Юра. Прости.
Похоже, правы мемоделатели, наше поколение и правда все спустило в унитаз.
Глава 8. Приехали?
Даже сквозь плотно сомкнутые веки, я видела свет, вернее, чувствовала его горячее сияние. В глазах пару секунд бродили ярко-алые и бордовые пятна, а затем: ничего. Тишина и темнота. Неужто все же застряли?
Бранов не шевелился, будто застыл. Но я ведь явственно ощущала тепло его ладоней на лопатках.
Робко, но все так же не расцепляя рук, подняла голову и уставилась на аспиранта. Тот глядел на меня сверху вниз оценивающе. С толикой любопытства что ли.
Я моргнула. Бранов тоже моргнул.
— Приехали?
Говорю. Значит, не застряла. Хотя, откуда мне знать какие в этой переходной зоне порядки?
Отвечая на мой вопрос, мужчина кивнул.
— Значит, можно вас отпускать?
— Давно уж пора, — с налетом недовольства и смущения отозвался он.
Спешно разъединив пальцы, я отпустила страдальца из цепких объятий, однако отходить не спешила. Мало ли куда нас занесло.
— А почему так темно?
Я осмотрелась.
— Погоди. Сейчас все будет, — с надменной важностью отозвался Бранов, оглядывая округу, будто хозяин свою вотчину. — Дай текстурам прогрузиться.
И правда. Свет постепенно заполнял пространство. Появились очертания деревьев, под ногами явно угадывалась дорога, а на небе проклюнулись звезды. Робкий щебет ночной птицы коснулся слуха.
— Ого… — я полной грудью втянула такой живой, такой натуральный запах ночного леса. И снова, но чуть громче повторила. — Ого-го! И это все, — покрутилась я на месте, — моих фантазий дело? Это же волшебство!
— И все-то ей волшебство, — буркнул аспирант. — Пошли уже, сестра моя, Волшебница.
— А куда?
— Вперед. Другого пути я все равно не вижу, так что…
Решительно кивнув, я поспешила за ним. Вперед так вперед. Специалист по перемещениям здесь он, так что ему всяко виднее.
Грунтовая дорога тянулась вдаль и пряталась где-то за горизонтом не то средь гор, не то за лесом. Не разобрать. Постепенно заполнявшее пустоту буйное тропическое разнотравье так благоухало, нагревшись за день, что хотелось дышать и дышать, не прерываясь.
Вот только все вокруг приводило в восторг лишь меня одну. На моего молчаливо-угрюмого спутника волшебство ночи, похоже, совсем не действовало.
Засунув руки в карманы, Бранов вышагивал чуть поодаль, то и дело чуть замедляясь, вскидывая голову и прислушиваясь. А затем вновь набирал темп, и мне то и дело приходилось ускорять шаг, чтобы не отстать.
— Подожди…те, — хватаясь за бок, наконец взмолилась я, пытаясь отдышаться.
Всего лишь одна неугомонная подруга, одна злобная ведьма, всего одно древнее заклинание и… вуаля! Отныне она связана с одним совершенно несносным, высокомерным и чертовски привлекательным брюнетом. Что теперь остается? Только одно: выбраться из этой передряги поскорее, сохранив при этом свою жизнь. Да и сердце тоже. Ведь больно уж завораживающий взгляд у этого темноволосого «Дракулы».
Разлука — верная проверка чувств. Пройти эту проверку, значит обрести истинную любовь. Но что если тот, кому я отдала свое пламя… изменился? Он не способен ни любить, ни сострадать. В его тёмной душе нет места для меня, а пожар былой любви обратился холодным пеплом, в котором едва ли теплится лишь искра минувших чувств. Но я здесь, рядом! И я верну моего Дракулу. Непременно верну! Вот только успеть бы… Иппор на грани войны. Мечи и щиты уже подняты. Грядет битва. Последняя битва. Битва за право стать богом.
Душа — штука странная, многогранная… Ей под силу помнить даже то, что мы сами не помним. Однако на мою беду, а может, и на счастье, воспоминания, сокрытые глубоко внутри пеленой морока, вырвались на свободу. И теперь я готова ввязаться в чужую, опаснейшую игру, лишь бы только вновь быть рядом с тем, кого люблю. Ради этого я пожертвую всем, что имею! Вот только… решится ли Воин Ночи сделать шаг мне навстречу?
Все смешалось, Хаос, люди. Опасность следует по пятам. С каждым днем отличить добро от абсолютного зла все сложнее, а зарубить на корню так некстати возникшие чувства и вовсе кажется невозможным. Его глаза – бездна. Его душа – первородная тьма. По уму, улепетывать бы мне во все лопатки прочь. Но стук глупого сердца напрочь заглушает голос рассудка, и… Черт! Почему я все еще здесь и не в силах отвести от него взгляд?
Торт — десерт, состоящий из одного или нескольких коржей, пропитанных кремом или джемом. Сверху торт обычно украшают кремом, глазурью или фруктами. Существуют также несладкие разновидности тортов (например, печёночный торт), при этом название «торт» указывает скорее на оформление блюда: укладывание ингредиентов слоями с возможным последующим украшением верхнего слоя.
Они пришли из другого измерения. Одномоментно в разных точках нашего мира. Вышли из порталов и без предисловий начали кровавую жатву. Мы думали, что мощь наших технологий, сила масок, позволит справиться с ними. Но мы ошибались. Главный герой играет в театре, находит маску из другого мира и узнает, что на самом деле скрывается за сценой.
Дэн всегда считал себя матёрым геймером, способным на уровне инстинктов считывать игровые правила и находить абьюзы механик там, где, по общему мнению, их быть не может. Именно потому он твёрдо уверился, что без труда справится с задачей замутить эффективного боевика и помочь сестрёнке разрулить проблемы в казуальной игрушке про жизнь аниме-школоты. Однако он не учёл, на какую целевую аудиторию был рассчитан этот кусок кода, зовущий себя онлайн-игрой.
Сотни лет люди жили на этой планете родовыми общинами и вели натуральное хозяйство. Каждое племя сообща выращивало примитивные сельскохозяйственные культуры, выпасало мелкий рогатый скот и добывало полезные ископаемые для своих нужд, которые были весьма скромными, так как в долинах царил поздний железный век. Людям были неведомы такие понятия, как религия, война и межплеменная торговля. Большие расстояния между стоянками соседних племен и жесткая система табу, доставшаяся от предков, сводили на нет практически все привычные способы коммуникации.
Вопрос мифического (мистического) в нашей жизни сейчас встаёт всё острее. Люди хотят знать объективную реальность и научиться воспринимать её адекватно. В книге внимание уделено механизмам самого мифотворчества. Изучена роль языка как описательной силы при создании картины мира. Показано, как неадекватные языковые конструкции создают и неадекватную картину реальности. С позиций психолингвистики, язык – это инструмент описания и орудие мышления, поэтому для начала нужно разобраться в самих орудиях и их силе.
Тяжела жизнь у механиков единственного на всю Галактику космического автосервиса. То пираты жить мешают, то налоговая инспекция. А тут ещё миллиардер вздумал арендовать автосервис и устроить на корабле консилиум представителей всех Галактических религий. Что из этого выйдет неизвестно. Но весело будет точно! Автор обложки Liz Elzard https://author.today/u/elzard От автора: Очень давние рассказики, из ранних. Года этак 2007. От идеала очень далеки, но забавные. Для любителей серий «Космический госпиталь» Джеймса Уайта, «Автостопом по галактике» Дугласа Адамса и сериала «Вавилон-5». Критика не нужна, прошло сто лет, я давно пишу иначе и все недостатки знаю сам.