Укротитель Хаоса на полставки 2 - [4]

– Совсем плохо? – с жалостью глядя на аспиранта, вынула я из кармана бутылку. Жидкость в ней в свете фонарей казалась чуть желтоватой. – Та девушка, Аня, сказала вот это взять.

Бранов недовольно поморщился, поежился, глянул на парочку, со счастливыми улыбками выходящую из бара, и все же взял бутылку.

– Пойдем присядем, – сказал он. – За домом двор есть.

Отчаянно втягивая голову в плечи, побрела за ним. И чего ему в тепле не сиделось?

За зданием, на первом этаже которого притулился бар, и впрямь оказался небольшой дворик, защищенный от промозглого ветра пятиэтажками. Бранов уселся на лавку и принялся не спеша цедить питье из бутылки. Я же на обледеневшие деревяшки присесть так и не решилась.

Бранов уселся на лавку и принялся не спеша цедить питье из бутылки. Я же на обледенелые деревяшки присесть так и не решилась.

– Что это? – ткнула пальцем в бутыль. – И зачем вообще? Кто такие Слышащие? Почему меня та странная девица назвала Слышащей? Это потому, что я говорила с этим, как его…

– Хаосом, – подсказал аспирант, снова прильнув к горлышку. Допив, закрутил крышку и сунул бутыль в покосившуюся, давненько не чищенную урну.

– Да кем угодно! Что это за тварь была? Что вообще происходит?

– Ты правда с ним говорила? – нагло игнорируя все вопросы, поднял наконец голову Бранов.

Хорошо, что фонарей было немного. Неловко было бы смотреть ему в глаза. Сразу вспоминается… всякое.

– Не знаю, – мотнула головой. – Сложно сказать, кто с кем разговаривал, но чей-то голос я определенно слышала. А может и не один.

Я напряглась, силясь вспомнить, но осознание реальности всего произошедшего медленно ускользало. Будто холод отрезвил сознание.

– Значит, это правда, – будто вновь ослабев, опустил голову Ян. – Ты слышишь Хаос.

– И что мне делать-то с этим? – едва не сорвалась я на крик, видя, что Бранова снова накрывает волной оцепенения. – Что вообще происходит? Какого черта творится? Почему Мишка и его отец оказались в моей книжке?

– Сколько вопросов, – простонал аспирант, утирая лоб.

– Вы препод, – требовательно сложила я руки на груди. – Ваша задача отвечать на вопросы и просвещать. Давайте, я как никогда в жизни готова просвещаться.

– Мика, пожалуйста, помолчи.

Я замолкла, гневно раздувая ноздри. Еще немного и меня от негодования разорвет, но Бранова, казалось, это совсем не тревожило. Он вообще, судя во всему собрался вздремнуть прямо здесь, на холодной лавке. Я расцепила руки, засунув их в карманы.

Что бы там в материи не было, ему теперь явно худо. Какие уж тут вопросы.

– Поднимайтесь, – решительно ухватила я его под руку. – Вам в тепло надо. Где ваша шапка? Глупо зимой ходить без шапки. Как же так, взрослый ведь человек!

Аспирант словно проснулся и послушно отклеился от лавки.

– Я же на машине… всегда.

– На машине, – пробубнила я, оглядываясь. – Куда идти-то теперь? Я в этой части города ни разу не была.

– Туда, – аспирант ткнул пальцем в сторону болтающегося на ветру фонаря. – Через дворы на остановку выйдем.

Мы побрели по полутемным подворотням. Переполненные мусорные баки, покрывшиеся высокими скользкими буграми дорожки, – все в лучших традициях фильмов ужасов. Одно хорошо, похоже то питье, чем бы оно ни было, возымело действие. Аспирант словно ожил и двигался теперь охотнее, бодрее.

Правда расспрашивать, куда же мы отправимся от остановки, я так и не решалась. Равно как и заикнуться, что денег, чтобы добраться до общежития, у меня нет. Стыдно быть попрошайкой.

Тесно застроенный квартал наконец сменился просторным пустырем, за которым вновь тянулась вереница старых панельных пятиэтажек с грустными слепыми окнами. Только кое-где горели огоньки. Хорошо кому-то. Сидят, чай на кухне пьют в тепле. Я поежилась, в сотый раз пожалев, что снова забыла перчатки.

Интересно, который час, и как я завтра на пары пойду? А аспирант?

Я скосилась на Бранова.

– Ян Викторович, вы хоть что-нибудь мне объясните? Хоть когда-нибудь.

Бранов остановился, хохлясь замерзшим воробьем.

– Что ты хочешь знать?

Я подняла глаза. Аспирант смотрел прямо. Неужто момент истины настал? Я даже растерялась, не зная, с чего допрос начать.

– Какой сегодня день недели хоть?

– Тот же, что и был до перемещения, – охотно ответил он. – Воскресенье. Думаю, сейчас чуть за полночь.

Я обрадованно застонала. Сама пропустить пару учебных дней вполне могла бы, а вот Оксана такого ужаса точно не пережила бы. Для нее в материю проще будет смотаться еще разок, чем прогулять.

– Хорошо. А что такое этот Хаос вообще? Почему он нападает на людей?

Бранов снова пришел в движение. Похоже, окончательно пришел в себя и теперь старательно подбирал слова.

– Это до завтра может подождать?

– Не может, – насупилась я.

– Ладно, – покорно кивнул аспирант. – Ты задумывалась когда-нибудь о существовании иных измерений, Мика?

– Ян Викторыч, – с осуждением протянула я. – Я же серьезно спрашиваю.

– А я вполне серьезно отвечаю, – усмехнулся Бранов.

Ну да, как же. Невыносимый человек! Сколько можно измываться? Я едва хотела высказать все, что накипело, как яркий свет ослепил. Будто маленькое солнце возникло ниоткуда и, вращаясь, разрасталось, образуя дыру прямо над снежными гладкими наносами.