Укротить молнию - [7]

Капитан службы безопасности Петр Король выглядел самодовольным ослом, по мнению Алекса Шторма. Он не сомневался, что друзья с ним согласятся. Но капитан Король, втолкнув их в приемную, бросил взгляд победителя на Романа Томина, личного секретаря Максимилиана Порохова. Похоже, этот надутый индюк ожидал, что здесь ему вручат как минимум благодарственную грамоту или патент на очередное воинское звание в награду за верную службу.

Томин посмотрел сперва на капитана, потом на гвардейцев, увидел силовые браслеты, и просиял лицом. Картинка сложилась в единое целое.

— Почему я не удивлен. Вы опять во что-то вляпались. Впрочем ловить неприятности это ваш фирменный стиль, — заметил Роман Томин.

— Я здесь по приказу полковника Порохова. Попрошу немедленно доложить о моем прибытии, — рявкнул капитан Король и сердито сдвинул брови.

Двое агентов за спиной арестованных гвардейцев шумно засопели. Похоже, они начали догадываться, что их сюда вызвали не денежное вознаграждение вручить, а высечь розгами по голым задам за идиотизм. И Алекс Шторм был согласен с подобным наказанием. Тоже удумали, гвардейцы элитного Золотого корпуса и заговорщики. Впрочем, серебряные береты никогда не отличались сообразительностью и всегда враждебно относились к молниеносным. Практически каждый серебряный гвардеец в свое время пытался поступить в Золотой корпус, но не смог пройти вступительные испытания. В основном каждый из них взрастил в себе спящую молнию, но вот поймать ее, раскрыть свой таланта они не смогли, так и остались в спящем состоянии. Но из-за сильного потенциала их рекомендовали в Серебряный корпус.

— Ждите, капитан. И не пучьте так глаза, такое чувство, что от напряжения у вас сейчас череп треснет, — заметил Роман Томин и подмигнул Алексу.

Скорохват радостно захохотал. Очень ему понравился вид безопасника. Король пытался что-то сказать, но только разевал рот и глотал воздух. От возмущения он потерял дар речи.

Артур Снегов сердито посмотрел на Скорохвата и сделал замечание:

— Не стоит смеяться над человеческой глупостью и болезнью. А тут два явления на лицо.

Слова Снегова взбесили безопасника. Капитан стиснул кулаки и собирался было уже задать взбучку арестованным, когда дверь кабинета открылась, и на пороге показался полковник Максимилиан Порохов. Его усы гневно топорщились, а черная всегда такая аккуратная борода выглядела встопорщенной.

— Что здесь происходит? Потрудитесь доложить, капитан! — рявкнул Порохов.

Безопасник тут же вытянулся, словно проглотил шпагу, резко отдал честь и затараторил.

— Прибыл по вашему приказанию. Доставил арестованных.

Выглядел он при этом несчастным, словно ребенок у которого злой дядя отобрал скутер.

— И по какому же празднику арестованы эти лихие ребята? — спросил Порохов.

В голосе его звенел металл. Глаза сверкали, а грудь вздымалась так яростно, словно он собирался плеваться пламенем, словно огнедышащий дракон.

— В подстрекательстве к антиправительственному восстанию! — оттараторил капитан.

— Скажите, а вам известно, что эти люди служат в моем корпусе? Они предъявляли вам свои идентификационные карточки? — понизив голос практически до шепота, спросил полковник.

— Так точно. Они предъявили нам карточки.

— И после этого вы все равно их арестовали?

— Так точно!

На капитана Короля было жалко смотреть. Он уже догадался, что награждать его никто не собирался, а вот схлопотать выговор с возможным штрафом или того хуже понижением в звании он вполне мог.

— Вы идиот! — рявкнул полковник Порохов. — Немедленно освободите этих господ. И пойдите вон отсюда.

— Но как я могу их освободить… — растерянно пробормотал капитан.

— Ручками. С вашим руководством уже все согласовано. И вас ждут для доклада. Так что освободите помещение.

Было видно, что полковник Порохов еле сдерживается, чтобы не заорать и не устроить трепку зарвавшемуся безопаснику.

Агенты не стали дожидаться разрешения капитана, отомкнули силовые браслеты, отдали честь и направились на выход. Последним из приемной вышел капитан Петр Король. После такого позора стоило опасаться мести со стороны безопасника. Капитан им это не простит и будет помнить до последнего салюта. В этом Алекс Шторм не сомневался.

— Следуйте за мной, господа, — сколько льда было в голосе Порохова. Похоже, их тоже не ждало ничего хорошего.

Друзья переглянулись и последовали за командиром. В кабинете полковник облегченно опустился в командирское кресло и смерил гвардейцев взглядом, словно решая, какого наказания они достойны.

— Объясните, господа молниеносные, что означает ваш арест?! Почему я узнаю от командования Серебряного корпуса, что мои ребята сидят у них в камере? Какими нужно быть идиотами, чтобы позволить себя скрутить этим безмозглым служакам, которым в каждой тени мерещится заговорщик?!

Но, похоже, полковник Порохов не ждал от них ответа. Он не дал им и слова сказать, как взорвался новой гневной тирадой. Полчаса Порох кричал, обвинял, разносил в пух и прах. Похоже, после их ареста у него состоялась встреча с ректором Академии Пармом Высоким, который устроил полковнику разнос по полной программе. Теперь же Порохов отрывался на гвардейцах.