Укрощение зверя - [16]

Словно, чтобы подтвердить ее страхи, зверь наклонился и прижался лицом к ее животу прямо там, где ее юбка расходилась, чтобы раскрыть крошечные шелковые трусики, которые едва прикрывали ее половые губки. Гизелла сдержала крик, когда почувствовала горячее дыхание, ласкающее холмик ее киски. Влажный клочок шелка и кружева, который прикрывал ее влагалище казалось, вообще не защищал от заигрывания зверя. Безумно карабкаясь, ей удалось отвернуться от него и поползти лицом по постели. Но как только ее задница поднялась в воздух, чтобы двинуться вперед, она почувствовала, как массивная рука запуталась в прозрачной ткани ее юбки с разрезом и сорвала ее.

Богиня, нет! Теперь она была голой сзади, за исключением тоненькой шелковой веревки ее трусиков, которые совсем не прикрывали ее опухшие половые губы и клитор. Она должна была уйти раньше…

Но у нее не было шанса закончить свою мысль, потому что в этот момент она почувствовала две жесткие массивные ладони на внутренней стороне ее бедер, и тогда ноги были широко раздвинуты. Это движение также раскрыло губы ее киски, открывая полностью влагалище и обнажая чувствительную нежно-розовую кожу у входа в ее лоно. Гизелла почувствовала, как тонкая веревочка ее трусиков скользнула в сторону и знала, что теперь даже нежный бутон ее клитора полностью выставлен на показ. Зверь мог все видеть, мог делать что угодно. Она была совершенно беспомощна, ее киска полностью открылась для его наступлений, и она ничего не могла с этим поделать.

Пытаясь контролировать свою панику, Гизелла опустила голову и ждала. В любую минуту она ожидала почувствовать, как пульсирующая головка члена зверя нарушит ее вход и грубо толкнется в уязвимое девственное влагалище. Но к ее удивлению вместо выпуклой головки она почувствовала теплый порыв дыхания на внутренней стороне бедер. Может быть, зверь планировал…?

У нее почти перехватило дыхание, когда теплый влажный язык омывал наружную сторону киски. Богиня, он делал это, он дегустировал ее, точно так же, как она пробовала его.

— Тристан, — прошептала она, задаваясь вопросом, может ли он как-то понять ее. — Тристан, пожалуйста…

Язык вернулся, развел половые губы на этот раз в течение долгой затяжной дегустации, которая оставила ее задыхающейся. Едва зная, что делает, Гизелла откинула таз назад, открыв себя еще дальше, давая зверю больший доступ к ее разбухшим половым органам. Зверь, которым стал Тристан, издал глубокий животный звук одобрения и сильнее прижался к ее влагалищу. Он омывал пульсирующий бутон ее клитора и сосал его с удивительной нежностью, пока Гизелла не подумала, что закричит. Она была на руках и коленях, ее бедра выгнулись навстречу грубому языку, а голова откинулась назад, когда она задыхалась от удовольствия, которое он ей давал. Ее полные груди свисали, освободившись от белой шелковой блузки, и она никогда не чувствовала себя такой обнаженной и беспомощной в своей жизни. И все же она никогда не чувствовала себя такой живой. Но зверь еще не закончил с ней.

Еще крепче сжав ее бедра в своих массивных руках, он прижал ее вперед, и вдруг Гизелла почувствовала, как скользкая толщина его языка начала проникать в нее. Он был длинным горячим и требовательным.

Богиня, у нее было время подумать. Он должен быть таким же толстым и таким же длинным, как член любого другого мужчины. Если он не остановится, он собирается… Мысль была прервана, когда зверь нарушил ее девственный барьер и надавил сильно и глубоко до самого конца ее лона.

Гизелла вскрикнула один раз от короткой острой боли, а затем опустила голову, задыхаясь, когда толстый язык входил и выходил из ее только что открытого влагалища. Она никогда не ожидала, что ее девственность будет взята таким образом, но это было не так плохо, как она опасалась. Боль уже исчезла, сменилась умопомрачительным удовольствием от того, что ее трахали языком, так как зверь продолжал поглощать ее киску с безумной интенсивностью.

— Тристан, — выдохнула она, когда он упивался ее влагалищем. — Тристан, ох Богиня, это так… так хорошо.

Как будто он действительно понял ее, зверь отступил назад достаточно долго, чтобы полностью сорвать ее трусики, а затем удвоил свои усилия на ее беззащитной киске. Когда он сосал и ласкал клитор, Гизелла почувствовала, как удовольствие формируется внутри, поднимается, как огромная волна и катится по ней теплым приливом чувств, который оставил ее слабой и запыхавшейся. Как часто она касалась себя под покровом ночи в своей одинокой кровати, но никогда не чувствовала ничего подобного.

«Кончаю, я кончаю так сильно»… она громко стонала от интенсивности удовольствия, а затем на мгновение все потемнело, когда она рухнула не в состоянии вынести большее.

Когда она очнулась мгновением позже, поняла, что рухнула на кровать и что зверь держал ее в защитном жесте рядом со своим боком. Запах кожи и специй, которые она впервые ощутила, когда коснулась Тристана был сильным в ее носу, и золотые глаза, которые смотрели в ее, казалось, имели какую-то искру интеллекта, какой-то проблеск человечности, которого раньше не было. Может такое быть? Неужели она действительно достучалась до него? Гизелла почти боялась надеяться.