Укрощение строптивицы - [42]

— Дэниел, я ничего не понимаю. Ведь сэр Джайлс велел мне по возвращении в Англию приехать в Лондон.

— Кейт, я знаю, чего хочет этот старый мошенник, но я не намерен отдавать вас ему. Как только мы доберемся до моего дома, я пошлю ему сообщение, что мы благополучно вернулись из Франции. Но пока я не узнаю, что он задумал, я вас не отпущу.

Возможно, Дэниел говорил как надменный и высокомерный деспот, но его слова вызвали в ней ощущение какого-то светлого, неземного счастья. Она смотрела на его суровый профиль и почувствовала горячий прилив нежности к этому человеку.

— Дэниел, я должна поблагодарить вас за заботу, которую вы проявили по отношению ко мне во время шторма в прошлую ночь.

— Буду рад и впредь оказывать вам посильную помощь, если, не дай бог, она снова вам понадобится.

— Знаете, со мной не было ничего подобного. Все это очень странно: ведь я не первый раз путешествую по морю. Может, мне стало плохо из-за купленного у разносчика пирожка?

— Возможно, — неопределенно ответил он, всматриваясь в ее лицо. — Если вы сейчас чувствуете себя хорошо, то я хотел бы немедленно отправиться в путь, чтобы прийти в Росслэйр до наступления темноты.

— Росслэйр? — удивленно повторила Катрин. — Но это же в Ирландии! Ради бога, скажите, зачем вы хотите туда отправиться?

— Росслэйр — это название моего поместья, Катрин, — объяснил он ей и стал убирать под шляпу ее выбившиеся локоны.

Он взял Катрин за руку, и ее щеки залились ярким румянцем. Привело ее в сильное волнение не столько прикосновение, сколько нежный взгляд его темно-карих глаз. Несколько минут они смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Казалось, они слились в единое целое. Они стояли не двигаясь, словно зачарованные, но вдруг сильный порыв свежего ветра с моря разметал полы ее плаща, словно хотел сорвать его с плеч. И тут она увидела, что на ней рубашка гораздо большего размера и намного длиннее той, какая была на ней позавчера.

— Дэниел, почему на мне другая рубашка? Она мне невероятно велика!

Он поспешно отвернулся, но она успела заметить, что он смущен.

— Дэниел, откуда взялась эта рубашка? — спросила она, спускаясь за ним с утеса.

— Скажите «спасибо» нашему другу-контрабандисту, что на вас сейчас чистая, сухая рубашка. Ваша намокла, когда я протирал вам лицо холодной водой, чтобы облегчить ваши страдания.

— Наш капитан — контрабандист? — переспросила она. — А я думала, что это рыболовецкое судно. Я все спрашивала себя, почему не пахнет рыбой!

— Если бы вы не заболели, то почувствовали бы сильный запах коньяка, которым пропах весь корабль, — ответил он, стараясь перевести разговор на другую тему.

— Как странно! Я не могу вспомнить, когда переоделась в эту рубашку!

Дэниел молчал. Он ускорил шаг, словно хотел, чтобы разговор закончился. Страшная догадка вдруг осенила Катрин.

— Дэниел! Я хочу знать, как на мне оказалась эта рубашка!

Он внезапно остановился и резко повернулся к ней, так что она едва не уткнулась в него лицом.

— Ладно, скажу, если вы так настаиваете… Я переодел вас, когда вам было так плохо, что вы не смогли бы сделать это сами.

— Но… у меня под рубашкой ничего не было, — медленно произнесла она, чувствуя, что сейчас сгорит от стыда.

— Я знаю, — проговорил Дэниел, едва успев уклониться от маленького кулачка, метившего ему в ухо.

Внезапно она ощутила, как гнев и негодование вытеснили чувство униженности и стыда, когда она заметила странный блеск в темных глазах Дэниела.

— О, да вы… вы… оказывается, распутник! — воскликнула она, дрожа от гнева. — Я доверяла вам! Как вы могли так бессовестно воспользоваться моим доверием?

Не зная, сердиться на нее или обратить все в шутку, Дэниел почти побежал за ней вдогонку, когда она стала быстро спускаться со скалы на песчаный берег.

— Кейт, я не мог спокойно смотреть на ваши страдания. Я хотел хоть как-то помочь вам, — сказал он в свое оправдание.

— Прошу вас, не разговаривайте со мной!

— Я сделал это из самых чистых побуждений, — не сдавался он. — Кейт, будьте ко мне справедливы! В конце концов, вы ведь тоже помогли мне перевязать рану, и я вам сцен за это не устраивал!

— Это, майор Росс, совсем другое дело, и вы это знаете! — возразила она, явно не желая мириться. — Перевязывая вам рану, я ни минуты не сомневалась, что я не первая, кто видит вас полуобнаженным. Вы же прекрасно знали, что вы первый мужчина, кто увидел меня полураздетой.

Услышав ее признание, Дэниел пришел в восторг, но не подал виду.

— Ну, как же, я не первый. Первым был ваш отец, — решил он обратить все в шутку, но она резко обернулась, сжав кулачки.

— Вы, я вижу, напрашиваетесь, чтобы вам дали по уху!

— Если это принесет вам облегчение, то действуйте, — спокойно предложил Дэниел.

— Этот разговор стал настолько нелепым, что его не стоит продолжать, — заявила она, быстро отвернувшись, чтобы он не заметил ее улыбку, которую она была не в силах подавить.

— Неправда, — возразил он. — Наш разговор был нелепым с самого начала. Я считаю, что вместо того, чтобы тратить время на пустую перепалку, мы лучше бы сделали за это время что-нибудь полезное. Например, ушли бы, наконец, отсюда.