Укрощение строптивицы - [28]

— И все это рассказал вам сэр Джайлс? — возмущенно воскликнул Дэниел. — Он мог бы не рассказывать всю эту историю с такими леденящими душу подробностями! Разрази его Господь!

Катрин была удивлена словами майора и бросилась защищать сэра Джайлса:

— А он и не пытался убедить меня, что тот предатель, которого мы пытаемся сейчас вывести на чистую воду, виновен в смерти моего отца. Он сразу предупредил меня, что это не один и тот же человек.

Скажите, какое великодушие! — раздраженно подумал Дэниел о методах хитроумного баронета.

Дэниел не питал никаких иллюзий насчет истинного характера сэра Джайлса Осборна. Хотя баронет и казался воплощением прекрасных качеств английского джентльмена — учтивым и полным достоинства, — его нисколько не беспокоило душевное состояние человека, которого он хотел сделать орудием для достижения своих целей, пользуясь, порой безжалостными методами.

Он хорошо помнил, как впервые встретился с сэром Джайлсом в Лондоне. Дэниел узнал о смерти своего отца сразу же, как прибыл в Индию. Это известие было для него тяжелым ударом. Срочно вернувшись в Англию, он узнает о предательстве женщины, которую любил с юных лет и которую считал своей невестой. Он не находил себе места от горя и безысходности. И сэр Джайлс, не колеблясь, воспользовался душевным состоянием молодого капитана, считавшего, что жизнь ему не удалась и дорожить ею не стоит.

Дэниел не сомневался, что это Осборн предложил тайно направить его в тыл врага, сначала в Испанию, а затем в Португалию. Знание французского языка вкупе с пренебрежительным отношением к собственной жизни делали его незаменимым исполнителем рискованных предприятий, требовавших от человека полной самоотдачи.

Он знал, что это по указанию сэра Джайлса ему поручили устроить побег Луизы Барон. Для выполнения этого задания он хотел взять своих верных солдат, но ему отказали, будто бы по приказу самого Веллингтона. Сейчас он, Дэниел Росс, закончил службу в армии, и никто не имеет права ему приказывать. Так что же, черт возьми, он здесь сейчас делает, да еще в самом сердце Франции, снова став послушным исполнителем хитроумных планов сэра Осборна?!

Дэниел бросил быстрый взгляд на красивую девушку, сидевшую рядом с ним, которая с неторопливым изяществом ела простую крестьянскую еду — хлеб с сыром. Хотя годы превратили его из ранимого юноши в уверенного в себе, несколько циничного человека, бывшего армейского офицера, он не мог сказать, что сожалеет о том, что позволит этому старому лису, баронету, уговорить себя участвовать в рискованном деле на благо своей родины. Внутренний голос подсказывал ему, что его согласие станет самым важным решением в его жизни.

Когда наступил вечер, Дэниел объявил, что они прошли добрых двадцать миль. Что еще важнее, он многое узнал о своей прекрасной спутнице и ее счастливой жизни в Ирландии. Если чего-то и недоставало в ее тогдашней жизни, так это дружбы с девочками ее возраста. Вот почему, потеряв обоих родителей и вернувшись к дедушке в Англию, она так быстро сдружилась с Хелен Раштон.

Надо ли удивляться, что маленькая глупая девочка вообразила, что на ней лежит проклятие приносить несчастье самым дорогим ее сердцу людям? — подумал Дэниел. Это, разумеется, чистейший вздор — навсегда лишить себя глубокой привязанности к другой живой душе только потому, что ей хотелось избежать страданий, выпавших на ее долю в детстве.

Хотя это займет немало времени, он будет постепенно снимать защитные слои, в которые она завернулась как в кокон, подумал он, не сознавая, что уже начал вызволять Катрин из плена ее странного заблуждения…

Пока Дэниел осматривал главную улицу городка, куда они только что вошли, Катрин изучала его лицо: сначала квадратный властный подбородок, другие черты лица, неправильные, но выразительные и довольно привлекательные. Наконец она решила, что его мужественное лицо по-своему красиво грубоватой мужской красотой.

Властный и решительный, Дэниел обладал удивительной способностью раздражать ее своими нелепыми замечаниями. Однако под этой бесцеремонной и вздорной манерой скрывалось уважение и забота истинного джентльмена. Он всегда подавал ей руку, когда им приходилось перелезать через запертые ворота или живую изгородь, а однажды он даже взвалил ее на плечо, будто мешок с зерном, и перенес через глубокий ручей, чтобы она не промочила ноги и юбки! Правда, эта забота вызвала у нее бурное возмущение.

Хотя Катрин все еще дулась на него за то, что он обошелся с ней таким невежливым образом, она призналась себе, что, вопреки всему, этот временами несносный человек начинает вызывать у нее восхищение.

— Не знаю, как вы, моя маленькая амазонка, — обратился к ней Дэниел, награждая Катрин очередным цветистым эпитетом, — но я устал и хотел бы подкрепиться. Вы не боитесь заглянуть вон в тот трактир, дорогая?

Так как с утра у нее во рту не было ни маковой росинки, она, не задумываясь, ответила, что имеет полное право на основательный ужин.

— Очень хорошо, — с улыбкой сказал Дэниел, — но вы должны быть предельно внимательны и не забывать, что вы гражданка Франции! И упаси вас Бог заговорить по-английски!