Укрощение холостяка - [3]

— Ты говоришь так, будто он дичь какая-нибудь. Будь поосторожней, дочка, не то загонишь его в дупло и больше не выманишь.

— Куда он денется! — с уверенностью молодости рассмеялась Тиффани. — Вот увидишь, я скоро смогу похвастаться бриллиантовым колечком. Ему не отвертеться. Просто он пока об этом еще не догадывается.

В ответ Хэррисон лишь покачал головой. Она так молода и еще не знает, что судьба часто одной рукой дает только для того, чтобы другой — отнять. Впрочем, у нее еще впереди много лет и будет время усвоить уроки судьбы. Пусть радуется жизни, пока молода. В глубине души Хэррисон был уверен, что Кинг никогда не женится на полудевочке-полуженщине, какой была его красивая дочь, и ей придется с этим смириться.

— Вернусь к четырем. — Хэррисон наклонился и поцеловал дочь в щечку. — А шампанское у нас будет? — поинтересовался он. — Надеюсь, ты заказала, я не собираюсь выставлять свое — то, что приберег ко дню твоей свадьбы.

— Шампанское обязательно будет, — уверила она. — В конце концов, мне не каждый день исполняется двадцать один год.

— Как ты похожа на мать. — Хэррисон посмотрел на дочь с восхищением. — Она бы гордилась тобой.

— Наверно.

Мать Тиффани умерла давно, и воспоминания о ней были довольно смутными. Покойная миссис Блэр была обворожительной и жизнерадостной женщиной, по выражению Блэра — настоящий сапфир в обрамлении бриллиантов. После ее смерти Хэррисон больше не женился и вообще сторонился женского общества. Как-то он признался дочери, что настоящая любовь — вещь редкая, но их с ее матерью, видимо, благословил сам Бог.

— Сколько у нас будет гостей?

— Не так уж много. Человек сорок. Мои друзья и друзья Кинга. Хочу убедиться, что они совместимы, до того, как поведу Кинга к алтарю, — усмехнулась она.

Хэррисон разразился громким смехом. Она неисправима. Но деловой хваткой определенно пошла в меня, подумал он.

— Сомневаюсь, что у них много общего.

Тиффани поджала хорошенькие губки.

— Не сомневайся. Деньги и разведение скота всегда идут рука об руку, не так ли? Кроме того, среди друзей Кинга много политиков, которые гордятся тем, что умеют находить общий язык с потенциальными избирателями.

— Пожалуй, ты права.

Помахав на прощание, Тиффани пошла в дом заниматься сырными палочками и приготовлениями к банкету. Девушка научилась быть хорошей хозяйкой, к тому же она обожала вечеринки: было интересно наблюдать, как ведут себя люди в непринужденной обстановке. Настало время продемонстрировать Кингу как умение подбирать гостей, так и свои организационные способности.

Вместо обычного обеда предполагался фуршет с разнообразными закусками и бар с напитками — все должны танцевать, а не сидеть за столами и беспрестанно жевать, поэтому она наняла небольшой оркестр. Экономка велела нескольким ковбоям передвинуть мебель и расставить стулья, что они и делали с недовольным видом. Но стоило появиться Тиффани, как все они заулыбались. Большинство из них работали на ее отца еще с тех пор, когда она была маленькой девочкой, и, как и тогда, сейчас охотно выполняли ее капризы.

Тиффани побежала к себе, с волнением предвкушая предстоящий вечер. Обычно Кинг приходил к ним в дом только по делам или если его приглашали пропустить стаканчик-другой со знакомыми отца. На вечеринках он появлялся редко. Дай-то Бог, чтобы все прошло так, как она задумала. Тиффани давно взяла под прицел этого крупного зверя. Остается только заманить его и заставить сдаться.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Тиффани присмотрела это вечернее платье в одном из магазинчиков в Сан-Антонио. Оно понравилось девушке с первого взгляда, и она решила, что должна во что бы то ни стало его купить. Ее не остановило даже то, что пришлось потратить все деньги, которые она получила на карманные расходы на целый месяц. Покрой платья был простой и вместе с тем изысканный, как раз такой, чтобы Кинг понял, что она уже женщина. Глубокое декольте оставляло открытой немалую часть ее упругой, соблазнительной груди, а тонкие бретельки, усыпанные мелкими алмазами, были предназначены вовсе не для того, чтобы удерживать платье. Скорее они могли в любую минуту соскользнуть с плеч. Белый шелк облегал фигуру и ниспадал мягкими складками почти до полу, открывая лишь кончики белых шелковых босоножек с блестящими пряжками. Сложную высокую прическу Тиффани скрепила бриллиантовыми заколками. Последним штрихом была белая шелковая гардения. Эффект был поразительным: Тиффани выглядела одновременно и невинной, и соблазнительной. То, что надо.

Спускаясь по парадной, покрытой серым ковром лестнице, Тиффани слегка нервничала. Гости уже начали прибывать, большинство их было в возрасте Кинга: удачливые бизнесмены и политики под руку с элегантно одетыми женами или подругами. На какую-то долю секунды Тиффани почувствовала себя слишком юной и потому беззащитной. Но затем широко улыбнулась и принялась исполнять роль хозяйки.

Притворялась она замечательно. Никто и не подозревал, что у нее дрожат колени. Очевидно, поэтому друг одного из молодых политиков, холостяк по имени Уайат Корбин, расценил ее улыбку как приглашение поухаживать и уже не отходил от нее весь вечер. Он был высок и довольно хорош собою, с копной рыжих волос, но простоват. В любом случае Тиффани нужен был только Кинг, и она изо всех сил старалась избавиться от непрошеного ухажера.