Укрощение - [34]

Иван Арсеньевич стал расспрашивать меня, где я работал, где учился, как вообще жизнь. Я чувствовал, что гораздо интереснее ему услышать что-нибудь ещё о его дочери, о внуках. Я вкратце рассказал, чем живу, и перевёл тему на Татьяну – стал рассказывать, как в первый раз чисто случайно встретил её в магазине. Он внимательно ловил каждое моё слово и постоянно переспрашивал и просил уточнить детали.

– Как Виктор, как выглядит, как?

И тут я понял, что он, похоже, действительно очень давно уже не видел внуков. Мне не понять было причины, их семья всегда была дружная, всегда в ней царила атмосфера взаимопонимания. И обеспечены они были всегда лучше других. Может, потому что хозяйство у Ивана Арсеньевича было завидное, а может, потому что работали они с женой хорошо. Он был высококлассным механиком, а она бухгалтером. Дочь их всегда выделялась среди нас одеждой, причёсками, потому и казалась их семья такой красивой и счастливой. Они и правда такими были.

Иван Арсеньевич слушал внимательно, лишь однажды прервав меня, чтобы разлить ещё вина по стаканам и произнести тост за детей наших и внуков. Я поддержал этот тост, добавив, чтобы не было у них невзгод, чтобы всегда они были сытыми и здоровыми. Теперь я уже в три приёма осиливал стакан, а Иван Арсеньевич одним махом. Мы немного посидели молча. Иван Арсеньевич положил локти на стол и о чём-то задумался.

– А как вы жили здесь? – решил поинтересоваться я.

– Да что жили, хорошо жили…, – ответил он. – Понимаешь как, жизнь – она уже на закате, пора уже и мне к бабке… Где-то меня забыла смерть, а уже пора, уж сколько лет бобылём ходил, как отшельник здесь живу.

Я молчал, ничего не говорил.

– Да что говорить, ты же помнишь, как жили мы здесь. Две дочери у меня! Я, как и ты, в молодости здесь школу кончил, тогда не 10, а 7 классов у нас было, потом техникум, а после сразу армия. С армии пришёл – стал работать механиком, а к нам прислали на практику тут студентов, уж больно красивая была студенточка одна, и мы, как ты говоришь, подружились. Наша дружба в письмах продолжалась. А через полтора года она приехала сюда по направлению как молодой специалист. Через месяц сделал предложение, она согласилась, и мы поженились. Жили в этом доме, тогда тоже, как сейчас говорят, программа для молодёжи и прочее… Она как молодой специалист по направлению получила план. В общем, мы решили строиться. Я мечтал о большом доме, хотел большую семью, много детей, но… Закон есть закон. Никаких вторых этажей строить было нельзя. И моя вычитала, ох, и умная она у меня была, что есть такие дома – одноэтажные, но с мансардой. Вычертили план, и проект нам утвердили!

Стали мы дом строить. Первая дочь родилась, когда мы его ещё не достроили даже. Тяжеловато было, конечно, на зарплаты наши всё успевать делать, но у меня руки были там, где им нужно быть, я много делал сам, а что не мог – друзей приглашал, мастеров звал. Когда закончили строительство, в стране начали «Жигули» выпускать. Хорошие машины были, но бились и ломались у народа часто, многие ещё тогда к таким скоростям не привыкшие были. А я так заинтересовался, что стал изучать машины, и изучил так, что по звуку умел определить неисправность. Друзьям, знакомым, их детям делал бесплатно, другие бутылку давали, но я не любитель был совершенно. А потом, когда первые хорошие годы грянули, когда за работу уже получать можно было, жена моя умненькая сразу предложила: давай, говорит, так: ты ремонтируешь, а я это всё оформляю официально, чтобы налоги платить. Там она как-то всё устроила. ТО, ЧП, что-то какие-то названия разные всякие. Она как бухгалтер этим занималась. Когда дом строили, план-то дали на неё, так что и дом записали на неё. Вся эта бумажная канитель на ней была, и она с этим прекрасно справлялась. А моим делом было работать.

Недолго это всё продлилось, вскоре всё снова начало обваливаться, но к тому времени у нас уже деньги появились, и мы могли позволить детям учиться в центре. Одна в Москву поехала, другая в Ленинград. А нам, старикам, много не нужно было. Мы знай себе за хозяйством присматривали да и всё – куры да гуси. А гусю что надо – горсть зерна, чтобы знал где дом, а так на старице они целый день пасутся и питаются…

Организовал я сервисный центр, откупил там гаражи, деньги были – и подъёмники сделал. Хорошо зарабатывал! Дети приезжали на каникулы с внуками – всё было замечательно.

Старшая однажды попросила занять им денег. Она квартиру хотела купить для себя и для внуков. А что мы? У нас для детей же эти деньги и лежат! Часть на книжке, часть в валюте. Побаивались мы опять реформ, поэтому держали деньги по-разному. Приличные уже у нас суммы были. Дочь попросила в «баксах». Тридцать тысяч – пожалуйста.

– А вы в долг хотите взять или так? – спросила жена.

Я посмотрел на неё, нахмурив брови, а дочь с понимаем:

– Конечно же в долг, мы вернём.

– Тогда пишите расписку, – сказала жена.

Те обрадовались, что им деньги дают, тут же написали расписку и вдвоём подписались – и дочь и зять, что обещают вернуть. Я тогда, помню, так возмутился: как это так – с детей расписки брать! Но всё как-то так само собой получилось, что и переживать не было смысла.