Укрощение герцога - [101]

Потом сел. Он точно знал, что делать. И начал составлять список. Его поверенный, человек, всегда являвшийся по первому зову. Гейбриел.

И Имоджин.

Глава 35 Рейф Джорден, герцог Холбрук, принимает свой титул

Гейбриел Спенсер был явно влюблен в мисс Питен-Адамс, а когда и как это случилось, Имоджин понятия не имела. Все это вызывало у нее ощущение глухой тоски и постоянной тяжести в груди.

В эти дни она не видела Рейфа, потому что он уехал в Лондон не простившись.

Ее горничная сказала ей, что его лакей был очень взволнован, потому что герцог посетил портного и заказал гардероб, достойный герцога. Даже брюки для парадного случая, сказала Дейзи в утро, когда Рейф вернулся в Холбрук-Корт.

– И в Лондоне он виделся со своим поверенным. Мистер Бринкли говорит, что это, вероятно, признак того, что его светлость задумал жениться, как только начнется сезон.

– Я уверена, что так и есть, – сказала Имоджин. Улыбка на ее лице ощущалась ею как чужеродное тело, как ранняя морщинка.

– Мы все думали, что он женится на мисс Питен-Адамс, – продолжала Дейзи. – Но она сделала свой выбор. Мистер Бринкли говорит, что герцог возвратился в Холбрук-Корт только на два дня. Возможно, завтра он снова уедет в Лондон. Мистер Бринкли полагает, что он ухаживает за какой-то молодой леди уже сейчас, хотя сезон еще не начался.

Имоджин моргнула, чтобы смахнуть влажную дымку, образовавшуюся на глазах и мешавшую видеть ясно. Значит, Рейф надумал жениться, и Гейбриел тоже.

Впрочем, и она. Когда найдет мужчину, который пожелает ее не ради случайных поцелуев и редкого кувыркания в гостиничной комнате. И как только сумеет совладать со все растущим ощущением отчаянной потери и горечи, которые можно сравнить по силе лишь со скорбью по Дрейвену. Это была богохульная мысль, от стыда у Имоджин перехватило горло, и она чуть не расплакалась.

Джози встретила ее у подножия лестницы, сгорая от возбуждения.

– Рейф встретил в Лондоне Мейна, и ты не поверишь, Имоджин, но Мейн женится!

Имоджин с трудом перевела дух.

– И на ком?

– На какой-то француженке, – сказала Джози. – У нее прелестное имя, как у одной из героинь моих любимых романов. Рейф познакомился с ней. Он говорит, что она восхитительна и возьмет Мейна в руки. О, на тебе костюм для верховой езды! Ты хочешь проехаться на Пози до завтрака?

На самом деле Имоджин думала спросить, не хочет ли Рейф составить ей компанию, но внезапно изменила намерения.

– Да, – сказала она. – Я сейчас направляюсь в конюшню. Я не голодна.

Вернулась она через час. Она и Пози галопировали по проселочным дорогам, ныряли под ивы между землями ее и Рейфа, проехались рысью по полю, где Рейф попросил ее выйти за него замуж, хоть и в шутку. Туман испарился из ее глаз, и теперь она гордо вскинула подбородок.

Она поедет в Лондон и найдет мужа, который будет ее ценить, считать ее интересной и заслуживающей внимания даже при дневном свете. Которого не надо обольщать, но кто захочет соблазнить ее. Ему не потребуется тайком прокрадываться к ней в спальню. Он попросит ее руки еще до того, как она решит, что он заинтересовался ею. И он скажет, что любит ее.

Имоджин вошла в дом и отдала шляпу и хлыст Бринкли.

– Его светлость хотел бы вас видеть в своем кабинете, как только вы соблаговолите прийти, – сказал Бринкли. – Сообщить ему, что вы присоединитесь к нему, скажем, через час?

Имоджин провела рукой по волосам. В одном месте ее шляпа чуть не слетела снова, но она вовремя подхватила ее. И все же, без сомнения, ее волосы были в беспорядке. Вероятно, от нее пахло кожей и желтым борщевиком, потому что она полежала в поле на траве, глядя в небо.

– Я сейчас к нему загляну, – сказала она, приняв решение. – Я собираюсь завтра утром уехать с сестрой в Лондон, Бринкли. Мы обе отчаянно нуждаемся в новом гардеробе.

Она толкнула дверь в кабинет. Это была плохо освещенная, сумрачная комната с громоздкой, пригодной для мужчин мебелью. Стены были уставлены книжными шкафами, и возникало странное ощущение, что на верхних полках они упираются в стены, а те наклонились под их весом.

– Рейф, – окликнула она, – где ты?

– Мы здесь.

Она шагнула вперед и увидела руку Рейфа, вынырнувшую из сумрака и зажигавшую большую настольную лампу. Она остановилась как вкопанная.

На Рейфе было платье, какое носят придворные. На нем красовался камзол красного бархата, достойный того, чтобы в нем встречали короля. Или королеву. Бриджи его годились для официальных случаев, а квадратный атласный жилет украшала затейливая вышивка.

Он был великолепен. Каждый дюйм его одежды был достоин герцогского титула – от бархата на плечах до вышивки на жилете. Волосы его больше не свисали до плеч, а были сзади подвязаны шнурком. Плечи под камзолом казались несколько напряженными, но на нем была хорошо сшитая по мерке одежда, и он носил ее с легкостью и изяществом человека, привыкшего ежедневно надевать жилет, расшитый жемчугом.

– Рейф? – задыхаясь, воскликнула она.

Он поклонился. И это был поклон герцога, адресованный молодой вдове, поклон, в котором сочеталось сознание его положения и богатства и ее красоты.

Ее взгляд скользнул в сторону, и там оказался мистер Спенсер, улыбающийся с обычной серьезностью, присущей ученому.