Укрощение демонов - [8]

Рота у нас большая — восемь взводов, почти вдвое больше, чем первая, которая насчитывает пять неполных взводов. Но первая обычно считается более сильной, потому что там служат в основном контрактники. Однако в данном случае требовалось выставлять оцепление на большой площади, а для этого необходимо не столько профессиональное умение, сколько количество стволов. Может быть, потому нас и подняли, а их оставили. Но если дело затянется, могут и первую роту привлечь, и две другие роты, чье прибытие ожидается. Мы тоже, когда прибыли, не успели еще заехать в свой городок, где предстояло поставить палатки, как машины развернули по чьему-то приказу в обратную сторону. Только повезли нас не в аэропорт, а мимо него, в лесной массив. Тогда троих полицейских расстреляли в машине. И мы вышли на прочесывание леса. Там же и спецназ ФСБ работал, и полицейский спецназ, но у них и уровень спецподготовки на порядок ниже, и не было на вооружении тепловизоров. У нас же в каждом взводе имелось по биноклю с тепловизором. Причем в обеих ротах. Это комбат расстарался еще, как говорили, пару лет назад. Был захвачен бандитский груз. Бандиты уничтожены, а груз после досмотра декларировать не стали и реквизировали его на нужды бригады. Этот груз позволил вооружить биноклями с тепловизором три с половиной роты батальона. Бинокли доставались, естественно, не солдатам, а только командирам взводов, но и этого хватило. Мы все знали, что такой бинокль стоит, как три хороших автомобиля, произведенных отечественным автопромом. Хотя хороших автомобилей в России, как я слышал, вообще не производится. Эти-то тепловизоры и помогли нам в той первой операции, поскольку мы прибыли на место, когда уже начало смеркаться. Тогда комбат, отказавшись от помощи спецназа ФСБ и полицейского спецназа, выставил засаду на выходе из лесного массива. Участие посторонних сил в засаде не вдохновляло комбата по простой причине — он боялся, что, стреляя по бандитам, которые должны оказаться между двух линей огня, чужие спецназовцы могли попасть и в наших поисковиков, среди которых, кстати, был и я. А засада состояла только из самых опытных контрактников первой роты.

Мы продвигались, не торопясь, с трех сторон одновременно, поддерживая связь между всеми группами. Командиры взводов просматривали территорию впереди, если не обнаруживали противника, двигались дальше. Бандитов нашли уже в середине леса. Не мы первые. Сначала началась стрельба с правого фланга. А потом кто-то вышел и на наш участок. Тогда Тицианов нашел бандитов благодаря своему тепловизору, связался с другими группами во избежание попадания под очереди своих, убедился, что впереди именно бандиты, и дал посмотреть в бинокль пулеметчику, чтобы определить сектор обстрела, а пулеметчик уже стал поливать противника трассирующими пулями. Направление было показано, вся группа подключилась к обстрелу, а Тицианов только наблюдал за уничтожением противника. Лишь незначительная часть бандитов смогла уйти за пригорок как раз в ту сторону, куда мы их и гнали. Туда же выгнал своего противника и правый фланг. Засада завершила дело.

Но когда подсчитали убитых, командир спецназа ФСБ заявил, что не хватает двоих. И мы снова двинулись на прочесывание леса. И снова помог тепловизор. Эмир бандитов вместе с одним из своих ближайших людей сидел в глубокой яме, прикрытой плетеной из ветвей крышкой, а поверху был уложен дерн. По этой крышке можно было пройти и не понять, что твои каблуки роняют грязь на чью-то лысину. Маскироваться бандиты научились превосходно. Но вот скрыть тепло своих тел не могли. Тепло исходило из ямы, и соседний с нами взвод обнаружил их. Бандитов, даже не предложив им сдаться, расстреляли из десятка стволов прямо через настил и не дали им никакой возможности ответить встречной очередью.

Та, самая первая для нас, боевая операция запомнилась всем. Была она не слишком сложной, и тогда показалось, что и дальше все будет так же удачно и легко только потому, что мы называемся так — спецназ ГРУ. В действительности далеко не каждая боевая тревога заканчивалась уничтожением бандитов. Был долгий и порой безрезультатный поиск, бывало преследование, но не всегда удачное, потому что прятаться и убегать бандиты умели лучше, чем воевать, особенно если прятались они в своих селах. Тогда была единственная возможность определить бандита по синякам на плече или на бицепсе — эти следы остаются от приклада автомата при отдаче. Но, даже имея такие следы, попробуй докажи, что человек этот бандит, когда он говорит, что пьяный из кабины трактора выбирался и упал. А потом жена его пинками до дома гнала. А жена это подтверждает. А автомат он выбросил или спрятал где-то вдали от дома. И у нас даже прав не было на задержание такого человека. Хотя мы сами на себе все до единого можем показать аналогичные синяки. И ни одна экспертиза не возьмется утверждать стопроцентно, что это следствие отдачи приклада автомата. Таких бандитов, разведя руками, передавали ментам, те ставили их на учет и, как говорили, под особый контроль.

И последний выезд не был чем-то из ряда вон выходящим. Мы собирались только выполнить свою задачу и были готовы к тому, что события могут для нас сложиться и удачно, и неудачно. Но мысли все равно были уже там, где-то рядом с вокзалом, в ожидании поезда, который повезет домой. Но трудно бывает сосредоточиться на деле, если мысли отвлечены на мечтания. И приходилось себя заставлять на время забыть про поезд…