Укридж и Ко - [116]

— Я часто гадал, что с ним сталось, — сказал я.

— Ну, он женился на этой своей девушке из бара, на Флосси. Если не ошибаюсь, они преуспевают, маринуя угрей где-то в окрестностях Уайтчепела. А то, что я имею в виду, случилось, когда он еще был холост. В тот момент я жил у моей тетки, так как она вновь меня приняла, предварительно вышвырнув вон. Вот почему мне представился случай сдать ее сад на день этим, из Народных Танцев.

— Для чего?

— Ну, как-то утром я увидел их объявление в газете. Общество Народных Танцев Северного Кенсингтона, как они себя именуют, предлагало круглую сумму наличными за сдачу в аренду удобного места в разумной близости от средоточия столичной жизни, где они могли бы устроить свой ежегодный шабаш. Ты, конечно, слышал об этих субчиках, Корки? Пришивают колокольчики к брюкам и отплясывают старинные сельские танцы, доказывая, что в мире кого только не наберется. Большую часть времени они занимаются этим в похвальном уединении, но раз в году выныривают на поверхность и подыскивают что-нибудь вроде арены под открытым небом. А что им может подойти больше, спросил я себя, поскольку был тогда немножко стеснен в деньгах, чем живописный сад при вилле «Кедры» на Уимблдон-Коммон?

— Но как же твоя тетка?

— Тебя интересует ее точка зрения на взводы копытных из Северного Кенсингтона, резвящихся в ее тщательно ухоженном саду? Вот тут, малышок, ты с твоей обычной ясностью мышления попал пальцем в самую суть. У тети Джулии при одной мысли о подобном начался бы родимчик. Однако по счастливому стечению обстоятельств ей предстояло отправиться в лекционное турне. Я учел этот факт и счел возможным заглянуть в штаб-квартиру указанных избранников святого Витта и вступить в переговоры. Почетный секретарь оказался более прижимистым, чем мне бы хотелось, но в конце концов мы договорились об условиях, и я удалился с наличностью в кармане. Она составляла десять фунтов, и эти десять фунтов были даже более кстати, чем любые другие, какие мне доводилось прикарманивать прежде. Будущее выглядело очень светлым.

— А затем, разумеется, твоя тетка неожиданно вернулась?

— Нет. Она не вернулась. А почему? А потому, что и не уезжала, черт ее дери. Произошла какая-то путаница с датами, и ее турне было отложено. Это случалось со мной и прежде. К язвам нашего столетия, Корки, следует добавить мерзкое коекакство, с каким лекционные бюро ведут свои дела. Ни следа системы. Никакой четкости. Я оказался перед тягостной необходимостью поставить почсека в известность, что договор расторгается и ему с его страстотерпцами придется подыскать другое место для своих сарабанд.

— И как он это воспринял?

— Не очень хорошо. Видишь ли, чтобы обеспечить себе наличные, я немножечко переложил, описывая красоты сада моей тетки, и разочарование было, несомненно, очень горьким. Он всячески возмущался. Однако ничего поделать не мог. Истинная беда заключалась в том, что теперь, естественно, я, как честный человек, был обязан вернуть ему его деньги.

— То есть он грозил тебе тюрьмой?

— Ну-у, да, мы неофициально коснулись этой темы. Но мое положение оказалось несколько щекотливым, потому что я все их уже истратил.

— Скажи, — попросил я, — конец у этой истории счастливый?

— О да, и очень.

— Значит, ты угодил-таки в тюрьму?

— В тюрьму? О чем ты? Разумеется, ни в какую тюрьму я не угодил. Человек с моей прозорливостью и находчивостью в тюрьмы не попадает. Хотя не стану отрицать, на протяжении нескольких следующих дней на заднем плане отчасти маячила тень камеры. Видишь ли, на такую колоссальную сумму, как десять фунтов, мне некого было куснуть. Джордж Таппер, всегда моя главная надежда, больше чем на пятерку не разоряется, да и ту часто приходится выдирать с помощью хлороформа и щипцов. Ну а прочие, вроде тебя, всего лишь жалкие полукронщики и парашиллингцы. Но, спросишь ты, как насчет моей плоти и крови, моей тети Джулии?

— Не спрошу.

— И правильно сделаешь. Чтобы куснуть тетю Джулию, пришлось бы выложить все, а это привело бы к мгновенному пинку пониже спины. Кроме того, тетки-романистки в подобных случаях склонны становиться на профессиональную позицию. Скажи ей, что ты, если она не выкашлянет указанную сумму, будешь томиться в Уормвуд Скрабз,[15] и она поспешит напомнить тебе, чтобы ты, пока будешь отбывать срок, не забывал делать подробные заметки, которые пригодятся для «Алистера Симмса, каторжника», или для «Тех, кто лишен надежды», или еще чего-то вроде. Ни малейшего сочувствия, хочу я сказать. Профессиональный подход. Напомни мне как-нибудь рассказать тебе… нет, не сейчас. Так о чем бишь я?

— О твоем пути в тюрьму.

— Да ничего подобного. Я был на пути в кабачок на Стрэнде, где, как я давно убедился, мне мыслится лучше всего. А тут, безусловно, требовалось мыслить на всю катушку. Но едва я заказал свою скромную пинту, как увидел Косоглазого Диксона.

— А кто это такой?

— Типчик, который тогда управлял большим боксерским залом в Ист-Энде. Я познакомился с ним, пока менеджировал Боевым — он часто выступал под его эгидой. Косоглазый пригласил меня за свой столик, и я принял приглашение. Помнится, я еще подумал, что моя полоса невезения, возможно, кончилась: ведь войди он на десять минут позже, мне пришлось бы заплатить за свою пинту из собственных скудных ресурсов.